Свобода

Завтра, пока что на позавчера не похожее

только порядковым номером, скоро придёт

чистое, светлое, доброе — к каждому, может быть…

Радуйтесь жизни, что стала короче на год!

Декабрь 2010 г.

ПОСЛЕЗАВТРА

Послезавтра гололёд, по лесам — вороний грай.

Для кого-то Новый год, для кого-то — Первомай..

Свежий ветер в голове. Жёлтый зайчик на стене,

Утонувший в синеве не пойми по чьей вине…

Послезавтра не для всех. Никогда и навсегда

В треске радиопомех дурачок-суперзвезда.

Неразвеянная лень на заветренной заре,

Неучтённый странный день в отрывном календаре.

Послезавтра невпопад, поперёк и невдомёк.

Со двора — весёлый мат, из окна — тяжёлый рок.

И в дыму борьбы систем, и в мерцании светил –

Мир, завидующий всем, кто проснуться позабыл!..

2017 г.

ПОСЛЕДНИЙ КОВБОЙ

(Пародия на классический кантри-фолк)

Шляпа набок, расстёгнуты брюки…

Тихо споря о чём-то с собой

под печальной луною Кентукки

бродит пьяный, усталый ковбой.

Он когда-то любил буги-вуги,

но давно в тишине голубой

современные средства науки

протрубили попсовый отбой.

И икоты разносятся звуки

Хоть ты парень совсем не тупой,

под печальной луною Кентукки

горек путь из запоя в запой.

Его предок, рождённый на юге,

вёл полки с бодрой песнею в бой,

а ему ни седла, ни подпруги

не завещано было судьбой.

Ни супруги, ни верной подруги.

Тут хвоста не поднимешь трубой!

А у шлюх дорожают услуги

Так, что хочется кончить с собой…

И рабов еле грамотных внуки

строят рожи тебе за спиной.

Под печальной луною Кентукки

очень страшно порою ночной.

Одолели жестокие глюки:

То Гринпис, то старуха с клюкой.

Миром правят то бяки, то буки,

а ковбоям пора на покой.

И никто не поймёт этой муки.

Бог — и тот бы сказал: «Ну и ну!

Эй, возьмите его на поруки

и отправьте скорей на Луну!»

29 сентября 2014 г.

* * *

Куда спешат часы по вечным бездорожьям?

Куда нас по утрам будильники зовут?

Туда, где надо быть предельно осторожным,

Где быть самим собой — почти напрасный труд.

Где учат быть никем, собой гордясь при этом,

Не вкладывать души в работу на износ

И щедро раздавать простейшие ответы

На каждый неспроста родившийся вопрос.

Ломает время нас через колено больно.

Мы все — его рабы. Но наша в том вина.

За право миг побыть и сытым, и довольным

Не жалко жизнь отдать, хотя она одна.

И небо нас простит, и совесть не осудит.

Другим идти на крест и погибать в бою,

А с нас и спроса нет. Мы — маленькие люди,

Мы помним их судьбу — и выбрали свою.

Всё сделано за нас. И этим миром вертит

Не жажда новизны, а жажда быть в тени.

Не будет никогда написан новый «Вертер».

Не спутать бы окно с каналом MTV!

Жить скучно, господа! А может не настало

То утро, где гремят судьбы колокола,

И сам себе кричишь, отбросив одеяло:

«Вставайте, граф! Вас ждут великие дела!»

12 декабря 2012 г.

НОСТАЛЬГИЯ ПО…

Ночь короткая растает,

словно эхо песни старой

или крик последней стаи

на октябрьском ветру.

Сотый раз до ста считая,

память бережно листаю.

Дремлет комната пустая.

Свет и тень ведут игру.

Десять лет разлуки — много.

Лучше старых ран не трогать,

и, к себе не слишком строго,

жить вприпрыжку, не всерьёз.

Ведь гадать, какая сила

суд неправый учинила,

нас с тобой разъединила,

нет ни времени, ни слёз.

И никто не даст ответа

даже в недрах Интернета,

где встречаешь ты рассветы.

След теряется во мгле!..

Что тебя сейчас тревожит?

Кто тебе всего дороже?

и как день прошедший прожит

был тобою на Земле?

Пусть мерещатся всё чаще

взгляд затравленно-кричащий,

миг прощания горчащий!

Но, надеюсь, обо мне

в эту ночь никто не плачет,

даже если это значит -

всё могло бы быть иначе,

наяву, а не во сне…

2009 г.

* * *

А утро-то вечера не мудренее!

Все раны сильнее болят на заре.

А прошлое с новой вершины виднее,

как зимнего солнца лучи в серебре.

Зов прошлого громче и невыносимей.

Но время не ждёт. И мечтается мне,

чтоб сердце, растратив последние силы,

вдруг затормозило однажды во сне.

В том сне — бесконечны и трепетны встречи,

и некуда деться от добрых примет,

и руки ложатся на тонкие плечи,

и лампы настольной задумчивый свет.

Но есть ли на свете счастливые люди?

А реки, порою текущие вспять?…

С тобой моя сила навеки пребудет,

со мной — твоя правда, да что с неё взять?!..

Снежинки — как письма мои без ответа,

в охапке уносят смурные ветра.

А дали того же тревожного цвета,

что были в унылом, постылом вчера…

Февраль 2011 г.

ЧАСТЬ 3. ЖЕСТОКИЙ МУЗЫКАНТ

* * *

Мы –

это МЫ,

и нам не стать иными,

как ни прекрасен лик метаморфоз.

"Мы" — не местоимение,

а имя,

колосьями усыпанный колосс.

Мы –

это мы.

Пророками, жрецами

не раз нам это ставилось на вид.

Нашла коса на наш лежачий камень,

и был пророк запет, забит, забыт.

На том стоим мы –

порознь, в одиночку.

Нам рай — в сарае, нам пустыня — сад.

Давно до точки вычерпан источник

святых дерзаний.

Родина утрат!

Не горько ли –

из одного металла,

в одном литейном цехе люди льют

зубцы оград твоих мемориалов

и пули, что однажды нас убьют?

1990 г.

* * *

По весне сыра земля — в шрамах,

солью слёзною полны раны.

Развезло мои пути к храму.

Кто не сдох — от тишины пьяны.

С головы похмелье сняв плахой,

заведут на две зимы митинг.

Червоточины зальют лаком,

чтоб потом до Колымы гнить им.

На беспесеньи и стон — песня,