Свобода

Удрав от Кэрол и услышав холодное “пока” от Блейка, которое означало, что Уолтер не прощен за свой либерализм, он отправился в Гранд-Рэпидс, зашел в магазин и добрался до Безымянного озера к вечеру. На соседнем участке Лунднеров стояла зловещая табличка “Продается”, но дом Уолтера пережил 2004-й неплохо, как и многие другие непростые годы. Запасной ключ висел под старой деревянной скамьей, и оказалось не слишком мучительно находиться в комнате, где ему изменили жена и лучший друг, – слишком много других воспоминаний нахлынуло на него и требовало внимания. Уолтер подметал и сгребал листья до ночи, радуясь настоящей работе, а затем, прежде чем лечь, позвонил Лалите.

– Здесь какое-то безумие, – сказала она. – Хорошо, что я приехала, а ты остался, потому что, скорее всего, ты бы расстроился. Это какой-то Форт Апачи. Нашим активистам буквально приходится спасаться от поклонников, которые приехали раньше. Такое ощущение, что все придурки из Сиэтла собрались тут. У нас небольшой лагерь на ручье, с одним туалетом, и его буквально осаждают триста человек. Они бродят по всей ферме, пьют из нашего ручья, гадят прямо рядом с ним и ссорятся с местными. Стены вдоль дороги сплошь исписаны граффити. Мне пришлось утром послать наших активистов извиняться перед местными, кому изрисовали дома, и предложить бесплатную покраску. Я ездила по лагерю и убеждала людей успокоиться, но на площади в десять акров все обкурились либо валяются пьяные, и никто ими не руководит, толпа живет сама по себе. Потом стемнело, и пошел дождь, поэтому я вернулась в город, чтобы найти мотель.

– Я могу прилететь завтра, – сказал Уолтер.

– Нет, приезжай лучше на машине. Тогда мы сможем поселиться прямо на месте. Но если приедешь сейчас, то только разозлишься. Я могу справляться с проблемами не злясь. Когда ты доберешься, здесь уже наверняка все будет лучше.

– Будь осторожна, хорошо?

– Обязательно. Я люблю тебя, Уолтер.

– И я тебя.

Женщина, которую он любил, отвечала ему взаимностью. Впрочем, это было единственное, что Уолтер знал наверняка, – остальные жизненно важные факты оставались во мраке неизвестности. Например, достаточно ли осторожна Лалита на дороге, не понесется ли она наутро сломя голову по скользкому шоссе, направляясь к козьей ферме, и не станет ли на опасной скорости брать крутой поворот. Может быть, из-за очередного поворота вылетит угольная фура и произойдет то, что случается в Западной Вирджинии каждую неделю. Или какой-нибудь тип на внедорожнике – скажем, хозяин сарая, изуродованного надписями “Свободное пространство!” и “Язва планеты” – увидит темнокожую женщину в маленьком автомобиле и подрежет ее, или прицепится в хвост, или вынудит съехать в кювет.

Что в точности и случилось примерно без четверти восемь в пяти милях к югу от пресловутой фермы – машина Лалиты скатилась по длинному крутому спуску и врезалась в дерево. Судьба не даровала девушке мгновенную смерть, Уолтеру было отказано в этом относительном утешении. Но травмы оказались крайне тяжелыми – сломанный таз, разрыв бедренной артерии, и Лалита умерла, прежде чем Уолтер, в половине восьмого в Миннесоте повесил ключ от дома под скамью и отправился в округ Эйткин на поиски брата.

Он знал, по долгому опыту общения с отцом, что с алкоголиками лучше видеться утром. О последней жене Митча, Стейси, Брент сообщил лишь, что она работала в банке в Эйткине – главном городе округа, поэтому Уолтер объезжал их один за другим и нашел Стейси в третьем. Она была красива – здоровой красотой провинциалки, ей было лет тридцать пять, но говорила она как подросток. Хотя Стейси никогда не видела Уолтера, она охотно переложила на него ответственность за то, что Митч бросил ее детей.

– Съезди на ферму к его приятелю Бо, – сказала она, пожав плечами. – Насколько я знаю, Бо разрешил Митчу пожить в гараже, но это было месяца три назад.

Болотистый, изуродованный ледниками, бесплодный округ Эйткин был самым бедным в Миннесоте, и, следовательно, там жило множество птиц, но Уолтер не останавливался, пока не добрался до фермы Боба. Он увидел огромное поле с островками рапса и еще одно, меньшее, поле кукурузы, заросшее сорняками свыше всяких разумных пределов. Сам Бо стоял на коленях на дорожке возле дома и чинил подножку детского велосипеда, украшенного несколькими розовыми флажками. Несколько ребятишек выглядывали из открытой двери. Несмотря на относительную молодость, щеки у Бо были в синих прожилках, как у всякого любителя джина, но при этом он отличался атлетическим сложением.

– Значит, вы его брат из города, – сказал он, удивленно взглянув на машину Уолтера.

– Да. Я слышал, Митч живет у вас.

– Ну да, приходит и уходит. Сейчас он скорее всего у озера Питер, там местный кемпинг. Он вам зачем-то нужен?

– Нет, я просто проезжал мимо.

– Он здорово переживал, когда Стейси его выгнала. Я всего лишь хочу ему немного помочь.

– Она выгнала Митча?

– Хе. У всякой истории есть две стороны.