Свобода и Долг: Перелом в Войне (СИ)

На следующий день Смолин очнулся уже в штабе группировки «Свободы». Голова ужасно болела, после удара прикладом пистолета. Всё тело, будто скованно свинцом, болело: кости ломило, а мышцы стонали от боли.

Медленно открыв глаза, майор осмотрел помещение, в котором находился. Небольшая комната в красках неприветливых тонов, которая уже местами лопнула и отслоилась.

— Вот же попал, — прохрипел майор.

Неожиданно дверь с противным скрипом открылась, что этот звук резал слух. Смолин не мог точно рассмотреть того, кто вошёл.

— Очнулся, любопытная Варвара, — услышал Павел насмешливый мужской голос. Ещё раз посмотрев на вошедшего, майор узнал свободовца Петренко.

— Где… Где я? — прохрипел офицер.

— Где, где, на базе «Свободы», — с долей сарказма ответил старлей. — Так бы, по-хорошему, тебя убить, но капитан такого указания мне не давала.

Петренко подошёл к пленному, поднял его и повёл в кабинет Макаровой. По пути туда, Павел часто задавал парню много вопросов.

— Куда ты меня ведёшь? — один из главных вопросов, которые задал ему Смолин.

— Туда, где тебе всё объяснят и откроют тайны Зоны, — идя позади долговца, ответил шатен.

— Что вы со мной сделаете? — задав этот вопрос, Павел едва подавил испуг в голосе.

— Смолин, не задавай лишних вопросов, — взорвался старлей. — Скоро всё узнаешь.

Петренко привёл майора к кабинету командира «Свободы». Коснувшись дверной ручки и потянув вниз, дверь в комнату с противным скрипом открылась. Тишина резко ударила по ушам молодого майора.

В комнате горел люминесцентный свет, который резал глаза своей яркостью. На стенах висят стенды с полезной информацией по Военному делу и карта Зоны, стоят большие деревянные стеллажи с важной документацией. Напротив двери стоит рабочий стол с бумагами и рядом с ним стул. А у окна стоял тот самый свободовец, которого Смолин увидел ночью.

— Товарищ капитан, я привёл его, — нарушил тишину старший лейтенант, держа руки майора сзади.

— Молодец, Петренко, — послышался майору до боли знакомый женский голос. — Можешь идти.

— Есть, — отдал честь молодой офицер и вышел из кабинета.

В комнате снова повисла тишина. Она неприятно резала слух Павла, что заставляло того заметно нервничать.

— Может, вы мне всё расскажите? — наконец, нарушил тишину командир «Долга».

— Прям, всё? — усмехнулся свободовец.

— Ладно, не всё, — вздохнул майор, но продолжил. — Но, хотя бы, скажите, кто вы?

Командир «Свободы» повернулся к Смолину. Офицер пытался рассмотреть лицо, но не получилось.

— Ну, что, Смолин, сгубило тебя твоё любопытство? — хмыкнув, спросила капитан.

— Отвечать вопросом на вопрос — показатель невоспитанности, — огрызнулся Павел, прожигая своего собеседника злым взглядом.

— Поогрызайся мне тут ещё, — тем же ответила капитан. Успокоившись, главнокомандующий группировки «Свободы» начал. — Я слышала, что ты, Смолин, в одиночку пришёл сюда.

— Да, и это как-то меняет ход событий? — проронил темноволосый, наблюдая за действиями своего оппонента.

— Не знаю, — пожала плечами свободовец. — Для меня это ничего не меняет. Одним долговцем больше или меньше — меня не колышет.

— Слушай, не тяни кота за все подробности, — пытался поторопить собеседника мужчина.

— Ладно, — цокнула капитан и сняла перчатки. В глаза Смолину бросились хрупкие женские руки.

«Всё-таки, моя догадка о том, что командир — девушка, подтверждается. Но вот, кто она? Тем более, что её голос мне кажется знакомым…», — подумал Павел, наблюдая за действиями командира «Свободы».

— Ты хотел узнать тайну группировки «Свободы»? — спросила свободовец командира «Долга», а затем, сама же ответила на вопрос. — Ты получишь то, зачем пришёл.

Сердце майора забилось в бешеном ритме, будто чувствуя что-то нехорошее. Ситуация накалялась и очень сильно. Невозможно понять, что офицер чувствует в данный момент.

Свободовец резким движением рук снял капюшон и взгляд Павла изменился. На плечи командира группировки упали знакомые длинные тёмно-русые волосы и, посмотрев на знакомое до боли лицо, Смолин не выдержал.

— Макарова?! — что есть сил выразил он своё удивление. Из головы вылетели все мысли, а сердце ёкнуло. Перед ним стоит та, которую любит больше жизни. Та, которую он обидел, а теперь сожалеет об этом.

— Именно, такую реакцию я и ожидала, — с издёвкой произнесла тёмно-русая и, подойдя к майору сзади, разрезала ножом верёвку на его руках.

Почувствовав свободу, Павел стал разминать руки, чтобы разогнать кровоток в привычный ритм. Пытаясь переварить произошедшее в голове, мужчина смотрел на капитана «Свободы», ожидая дальнейших действий.

— Так бы, по уставу, я должна была убить тебя ещё там, на проходной, — начала Макарова, смотря на офицера «Долга» с насмешкой. Когда-то, он смотрел на неё так. — Но не смогла.

— Поняла, что всё ещё любишь? — встрепенулся майор, посмотрев на девушку.

— Скорее, милосердие сработало, — ответила Аня, отведя взгляд. Снова подойдя к окну, она начала свою лекцию по новой. — Как только я появилась здесь, в качестве командира, то все восприняли меня, как родную. Я так и не могла понять это. А вчера я смогла понять ещё одну вещь, Паша…