Свобода на продажу: как мы разбогатели - и лишились независимости

Власти интерпретировали положения «Патриотического акта» настолько вольно, что, согласно официальным документам, открытым во исполнение закона «О свободе информации», любому, кого можно обвинить в «безответственном выражении своего мнения», можно отказать во въезде в США. Американский союз защиты гражданских свобод подал иск, оспаривающий конституционность этого запрета. Он также взялся за дело Адама Хабиба, виза которого была внезапно аннулирована в 2006 году, хотя он провел уже значительное время на территории США. Хабиб, ректор Университета Йоханнесбурга, выступал с резкими протестами против войны в Ираке и критиковал внешнюю политику США по другим вопросам. Газета «Крисчен сайенс монитор» в 2006 году опубликовала поименный список ученых и общественных деятелей, кому было отказано в визах или у кого их аннулировали или задерживали до тех пор, пока въезд не оказывался бессмысленным. Список включал: 74 южнокорейских фермера и профсоюзных деятеля, протестовавших против соглашения о свободной торговле; греческого ученого, марксиста Иоанниса Милиоса; М.И.А., певицы, которая в своих песнях якобы выразила сочувствие «Тиграм освобождения Тамил–Илама» и Организации освобождения Палестины; Васкара Ари, боливийского профессора истории Латинской Америки и специалиста по культуре индейцев аймара, которому была предложена должность в Университете Небраски; баскского историка Иньяки Эгану и Дору Марию Тельес, бывшего сандинистского министра здравоохранения. Эти исключения напоминают об определенных эпизодах истории США, когда стране что-либо угрожало либо она считала, что ей грозит опасность. С неприемлемым поведением властей сталкивались многие, от Грэма Грина и Дорис Лессинг до Габриеля Гарсии Маркеса. Даже Пьера Трюдо не пускали в Америку до того, как он стал премьер–министром Канады.

Администрация США также рассматривала адвокатов, представлявших интересы узников Гуантанамо, как своих противников. Один высокопоставленный правозащитник рассказал мне, что его и представителей пяти других организаций в начале 2007 года пригласили на странную встречу с Джоном Беллинджером, советником госсекретаря по юридическим вопросам, чтобы поговорить о «Патриотическом акте». Беллинджер сказал им, что «у их групп в руках мегафон», который могут услышать в Европе и за ее пределами; поэтому им следует проявлять «здравомыслие», выбирая, о чем говорить.

Антипатриотическая и потенциально антиправительственная сеть, таким образом, включала не только неправительственные организации, но и адвокатов, журналистов, профсоюзных деятелей и ученых. Даже избиратели не были защищены от давления. Дик Чейни отреагировал на победу в штате Коннектикут кандидата, выступавшего против войны, заявлением, что этот результат должен придать храбрости «представителям Аль–Каиды'», которые «ставили на то, что в конечном счете они могут сломить волю американского народа».

— Политика Соединенных Штатов состоит в том, чтобы добиваться роста демократических движений и институтов в каждой стране и культуре и поддерживать его, чтобы покончить наконец с тиранией в нашем мире.

Буш начал свой второй президентский срок в январе 2005 года с инаугурационной речи, в которой центральным был вопрос о свободе и безопасности во всем мире. На этот раз он победил честно, с небольшим преимуществом, вполне достаточным для избирательной системы США. Большинство американцев открыто подтвердило, что одобряет его подход. Без тени иронии Буш заявил о своем убеждении, что «в долгосрочной перспективе нет справедливости без свободы и не может быть прав человека без человеческой свободы».

Безо всяких сомнений, это был лидер, который провозглашал достоинства свободы, одновременно поддерживая процедуры (пытки, секретную перевозку подозреваемых, незаконное прослушивание), которые намеренно лишали людей этой свободы. До окончания срока президентских полномочий Буш был уверен, что служит делу свободы. То же самое относится к Блэру и другим мировым лидерам. Те же, кто угрожал или хотя бы сомневался в их специфической интерпретации свободы, заслуживал лишения или ограничения свободы.

Тем не менее по истечении нескольких месяцев после победы на выборах 2004 года администрация Буша впала в панику. Политическая ситуация не изменилась. Что же произошло? Кто лучше ответит на этот вопрос, чем Фрэнсис Фукуяма, человек, в начале 90–х годов объявивший о «конце истории»? Я давно хотел обсудить с ним соображения о неизбежном триумфе демократии, его безусловную поддержку войны в Ираке и последующее резкое осуждение режима Буша. Фукуяму критиковали в либеральных кругах за политические «колебания», но когда мы сидели в семейном ресторане в одном из типичных уютных, сонных городов в Виргинии, я был не в состоянии отказать в уважении человеку, который никогда не искал легких путей.