Свобода на продажу: как мы разбогатели - и лишились независимости

После 2003 года «Репортеры без границ» во всемирном индексе свободы печати неизменно отводили России места между 140–м и 147–м из примерно 170 стран. Россия обычно занимала позиции, близкие к Афганистану, Йемену, Саудовской Аравии и Зимбабве, — хотя и оказывалась немного впереди Сингапура и Китая. В отличие от правительств этих стран, российские власти меньше уделяют внимания законодательной «профилактике» и больше — карательным мерам. Международный комитет по защите журналистов утверждает, что Россия находится на третьем месте в мире по уровню опасности для репортеров. По оценкам Союза журналистов России, за десять лет было убито более 200 журналистов. Ни в одном из случаев заказчик убийства не был арестован.

Наиболее знаменательным был случай с Анной Политковской, которую застрелили в лифте собственного дома в октябре 2006 года. Ее работа на Кавказе была прорывной и приводила Кремль в ярость. И все же, пока убивали и избивали менее известных авторов, сохранялось ощущение, что популярность хотя бы чуть–чуть защищает ее. Но нет. Роман Шлейнов, журналист, ведущий расследования в газете, где они вместе работали, объяснил мне почему:

Журналистика становится угрозой и серьезным раздражителем, когда она начинает влиять на социальную динамику. Репортажи Политковской имели такой эффект, поскольку иностранные правозащитные организации рассматривали их в качестве альтернативного источника информации. Она стала более чем журналистом. Она стала общественным деятелем. Российских журналистов ставит под удар не собственно критика Кремля, а вызов, который они бросают старой системе взаимоотношений, выгодной очень узкому кругу людей. И этого им не позволят.

Смерть Политковской встревожила журналистов и правозащитные группы по всему миру. В России реакция в истончающемся слое либералов была заметной, но большинство людей, кажется, восприняли случившееся спокойно. Когда Путину все же пришлось высказаться по этому поводу, он сказал, что влияние Политковской на российскую политику было «незначительным». Для того чтобы начать расследование, понадобилось много месяцев. В конце концов трое убийц предстали перед судом — и в феврале 2009 года были оправданы. Мало кто удивился этому, поскольку расследование проводилось поверхностно. Заказчиков убийства не затронули. Причастность государства к политическому убийству, подобному этому, могла бы вызвать скандал, — но не при Путине. Когда интересам властных структур угрожают независимые репортеры, киллеры становятся цензорами.

Убийство Анны Политковской стало одним из длинной череды похожих событий. Журналисты и оппозиционные политики становились мишенями и в ельцинскую эру. Так, Галина Старовойтова, известный либеральный политик, была застрелена в 1998 году в жилом доме в Санкт–Петербурге. Но в путинское время такие убийства участились. Усилилась и самоуверенность их заказчиков. В 2003 году Юрий Щекочихин, заместитель главного редактора «Новой газеты» и заместитель председателя комитета по безопасности Государственной думы, умер в возрасте 53 лет от загадочной аллергии. Тогда никто не верил в то, что это произошло по естественным причинам. Я знал Щекочихина в конце 8о–х и начале 90–х годов, когда он был избран депутатом Съезда народных депутатов — первого и единственного полусвободного парламента, который когда-либо был в Советском Союзе. Раскованная хаотичная атмосфера съезда заставила Щекочихина задуматься о том, чтобы начать превращать слова в дело. Бесстрашный и в то же время в высшей степени практичный, Щекочихин был заметной фигурой в горбачевские и ельцинские годы. Он присоединился ко многим москвичам при защите нарождавшейся демократии во время путча 1991 года. Большинство их замкнулось с тех пор в своих потребительских коконах. Щекочихин и несколько его единомышленников продолжили свое дело. Он приобрел множество врагов в качестве публичного противника чеченской войны, а также КГБ и его преемников.

В провинциальной России не только репортеры, но и любой, кто испортит отношения с властями, с их деловыми и криминальными партнерами, подлежит расправе. По словам Романа Шлейнова,