Свобода шамана

– Когда тебе надоедает заниматься каким-либо делом, ты или бросаешь его, или делаешь волевое усилие для продолжения.

– Естественно.

– Беда в том, что ты и бросаешь дело и делаешь усилие неосознанно.

– Обычно заставляю себя осознанно.

– Ты когда-нибудь делал выбор: «Бросить или сделать волевое усилие?»

– Нет, но я понимал необходимость продолжения.

– Необходимость – не выбор. Даже не совсем волевое усилие. Выбор делается без необходимости. Ты делал такой выбор?

– Трудно сказать.

– Выбор без необходимости сделать волевое усилие и есть аэродром подскока в твоих делах. Без него твой «самолет» не улетит дальше обычного радиуса.

– Чтобы развиваться, нужны волевые усилия?

– Для дел. При развитии усилия бывают и вредны?

– Как это?

– Когда человек напрягается, он становится жестче, консервативнее.

– Для развития себя нужно расслабиться?

– Разрешить себе изменяться, расти, понимать. А уж с этим или расслабиться, или собраться – по ситуации.

1999 Берег Сокровищ

25.06

Пока я собирал плавник и сланец для ночного костра, Шаман нажарил местной травы, напоминающей петрушку. Заросли этой травы буйно покрывали весь видимый обрывистый берег, поэтому я удивился ее съедобности.

– Обычно съедобные травы нужно искать.

– Мы и нашли.

– Но здесь ее больше, чем всех других трав на склонах.

(Шаман пожал плечами.)

– Вкусно. Какой-то особый рецепт жарки?

– Какой может быть рецепт жарки? (Шаман засмеялся.) Жарь.

– Что это за трава?

– Местные называют ее дикой петрушкой. По науке не знаю.

– Обладает лекарственными свойствами?

– Примерно как петрушка, только сильнее.

– Так ее нельзя столько есть? (Я задержал вилку у рта.)

– Можно. (Шаман опять засмеялся.) Только будешь мало спать и много думать о женщинах.

– А ты?

– Я не сплю в белые ночи более двух-трех часов. Как и все здесь.

26.06

В полчетвертого утра проснулся от рева белухи. Казалось, что она проревела прямо над ухом, но колесо ее огромной спины медленно перекатывалась в сотне метров от берега. Шамана не было. Судя по костру, он подкладывал плавник примерно час назад. Поймав себя на том, что и спина белухи выглядит привлекательно, решил больше не ложиться. И дикой петрушкой не злоупотреблять.

Было уже или еще светло, как пасмурным днем. В точке, где сходятся восток и запад, розовели облака. Подбросив сланца в костер и умывшись в ручье, я медленно побрел по крупной почти идеально круглой гальке.

Осенние шторма нагородили вдоль берега каменную дюну, закидывая за нее все, что легче камня. Постепенно я увлекся находками в кучах плавника: здесь были круглые сетевые поплавки из зеленого стекла, которые мы собирали еще мальчишками; разноцветные поплавки из японской синтетики и огромные надежные отечественные «балберы» из твердого белого пенопласта. Никто ничего не собирал здесь уже более полувека. В окрестностях Магадана есть люди, которые подрабатывают тем, что выносит море, но только сейчас я впервые понял, как это может быть. Одних обрывков тросов, если их расплести на фалы, многие тысячи. Плавник всех пород, включая красное дерево, мореный дуб и суперблагородный орех валялся кубометрами. Корпус какой-то ракеты с обломками волноводов внутри белел рядом с иноземным черным бакеном, со свисавшими обрывками проводов и кусками аппаратуры. Платино-иридиевое покрытие внутри волноводов ракеты выглядело так, будто его не омывали студеные соленые волны. Я даже поломал голову над тем, возможно ли как-то снять электролизное покрытие, но, не придумав способа, двинулся дальше. Больше необычных бутылок и банок меня удивила желтая российская банка с черной надписью «Вода питьевая консервированная». Удалось также разобрать слова «ВРПО Дальрыба ПО…», «ОСТ 15–24…» и «… в самом крайнем случае». У кого-то был этот крайний случай, так как банка вскрыта. Дай Бог им удачи.

Белая пластиковая бутылочка со штрихом для правки распечатанного текста. Открутил пробку – хороший свежий штрих. С какого корабля канцелярия? Покрутив в руках, бросил в камни.

В довершение чудес, обогнув мыс, я нашел занесенный на треть песком, илом и галькой почти целый катерок с надписью «Феликс Кон». С опаской, надеясь никого не найти, все же тщательно осмотрел его. Мотора не было! Навигационного, электро– и радиооборудования тоже. Кто-то «раздел» баркас еще в море или даже на борту плавбазы. Но зачем выкинули? Или он сам оторвался? Одна из миллионов загадок моря.

Почувствовав, как печет солнце, взглянул на часы. Десять утра. Я возился с находками около шести часов, которые пролетели как миг.