Свобода (СИ)

Конечно же беспокоились за Ли Грет, но они сделали всё что могли. Да, девушка страдала, но от плечевого ранения ещё никто не умирал, хотя заверением раны могло обернуться серьёзными последствиями. Постепенно светлая комната опустела. Остались только Ханджи и Ривай.

— Что между вами происходит? — поинтересовалась женщина.

— Ты о чём?

— Ривай, не прикидывайся. Мы не первый день знакомы. Я же не слепая, — ответила шатенка и села на стул, ожидая ответа.

— А по-моему, совсем наоборот, — огрызнулся парень.

— Ну же, колись, — не отставала Зоэ. — Она покорила твоё холодное сердце, так? Я видела, как ты смотрел на её оглённые плечи и слышала, как она томно вздыхала от твоих прикосновений.

На этот раз брюнет уже полностью вышел из себя.

— Будь так добра, оставь свою извращённую фантазию при себе.

Ривай в последний раз бросил взгляд на спящую девушку, а затем покинул её комнату, оставив Ханджи саму отвечать на свои вопросы.

«Как интересно! Он и в самом деле к ней неравнодушен? — Ханджи выглянула в распахнутое окно, из которого проникали в комнату последние лучи заходящего солнца. — Что же ты скрываешь, Капрал Ривай?» — пронеслось у неё в голове.

====== Запредельно близко ======

Этот месяц тянулся бесконечно долго и скучно. Пейзаж не менялся. Девушка снова начала считать трещины на потолке. Частенько у неё засиживалась Ханджи. Она нашла новые уши и всё время говорила про свои эксперименты над гигантами. Вначале было интересно, но от бесконечной болтовни шатенки начинала болеть голова. Ли никуда не могла от этого исчезнуть. Для слежки за Грет Ривай выбрал очень хорошего человека. Ханджи заговорит любого. С первой минуты Ли даже старалась поддерживать разговор, но он всё не заканчивался и не заканчивался… Изредка её монолог прерывался Констанцией или Петрой, но девушки, посидев пару минут, уходили, не выдерживая болтовни Ханджи. С того момента Капрал ни разу не навещал девушку. От Зоэ она узнала, что в Легион перевелось ещё несколько парней, и Ривай был занят ими. Напрямую Ли никогда о нём не спрашивала.

— Завтра Эрвин возвращается с Совета, поэтому Ривай готовит ему отчёт, — как-то проговорилась учёная.

— Что он делал на совете?

— А, так ты ещё не знаешь? В конце месяца Эрвин планирует вылазку, поэтому ездил утверждать её в главный штаб. Сама знаешь, солдаты сами себя огнём и мечом не обеспечат, на всё требуются средства государства.

— Людей, — поправила её Ли.

— Что?

— Майор Ханджи, как вы думаете, откуда в казне берутся деньги на содержание армии? Государство обворовывает свой народ. Я сама это видела, поэтому не надо пытаться меня переубеждать, — объяснила Ли и отвернулась к окну.

Впервые Ханджи на неё по-другому взглянула. Она не знала о Ли совершенно ничего кроме того, что её что-то связывало с Риваем. Девушка говорила страшные вещи.

— И не собираюсь. Где ты это видела? — допытывалась женщина.

— Нет определённого места. Разве люди не платят налоги? Разве городская стража и Полиция не избивают очередных должников, вымогая у них продовольствие и деньги? Их абсолютно не интересует, сколько у тебя денег в кармане и кого ты пытаешься прокормить. Они не поймут этого, пока сами не окажутся в подобной ситуации. Они думают, что раз живут за Стенами, значит, им всё дозволено. Они просто не понимают, что никакой мешок золота не спасёт им жизнь, если вдруг нападёт гигант. А солдат, у которого они недавно вымогали деньги, может и отказать в помощи.

Наступило молчание. Ханджи тоже отвернулась к окну, как будто то бы там можно было найти ответы на все свои вопросы.

— Я тоже всё время думаю об этом, — начала женщина. — Когда мне становится особо тяжело, я спрашиваю себя, а за что я сражаюсь? За что проливаю кровь и отдаю жизнь? Однажды, когда мы только первый раз вернулись с вылазки, мы всех потеряли. Мы плакали. Даже Эрвин. Мы искали утешения в глазах народа, но видели только ненависть. Они кидали в нас камни, говоря, что зря были потрачены деньги на содержание нашего отряда. Они говорили, что они кормили нашу смерть. И тогда передо мной выскочила одна девочка. Она улыбалась, а в руках держала цветы. Она подарила их мне и сказала, чтоб я больше не плакала. Она хотела, чтоб мы и дальше защищали её саму и её город. Она так верила в то, что только благодаря нам гиганты всё ещё не уничтожили остатки человечества, что я не смогла сдержать улыбки. Она сказала, что у меня красивая улыбка. С тех пор я никогда не плачу. Многие меня за это осуждают, но меня мало волнует их мнение. И в минуты, когда мне бывает особо тяжело и хочется плюнуть на всё и просто умереть, я вспоминаю улыбающееся лицо этой девочки. Я не знаю её имени, но мне хочется сражаться за таких, как она, хочется защищать её будущее от невзгод. И поверь мне, её вера в меня ещё никогда меня не подводила.

Снова наступила тишина. Они выговорились, они поняли друг друга.

— Так что там с вылазкой Эрвина? — вернула Ли разговор к его истокам.