Свобода (СИ)

Ли хотела уже покинуть свою комнату, чтобы немного проветриться, но случайно увидела в окне своё отражение. Растрёпанная и в одной полупрозрачной сорочке она стояла посреди комнаты. Одеть форму? Слишком долго и мучительно. Выйти в таком виде тоже нельзя: мало ли ещё кто страдает от бессонницы. Девушка начала бегать по комнате глазами, пытаясь найти решение. Взгляд её остановился на свёрнутом комочке, который мирно покоился на стуле. Блондинка сегодня приходила и хвасталась, что некая давняя родственница прислала ей посылку-подарок. Ли тогда не обратила на неё никакого внимания, слушая её рассказы о старой и доброй тётке-старушке.

Платье оказалось белым. Наверное, родственница не знала, что Констанция была в армии. Платье не свадебное, но достаточно красивое. Оно было на тоненьких бретельках с достаточно глубоким, по мнению брюнетки, вырезом. Конечно же, он хорошо всё скрывал и даже больше, но Ли не любила такие наряды. Ей больше нравилась униформа, где была рубашка застегнута по горло, не давая повода для мужских фантазий. Под грудью на платье проходила пятисантиметровая атласная лента, а весь низ напоминал некую сборчатую гармошкой юбку из легкой ткани сантиметров на десять выше колена. «Так вот что носят девушки в городе!»

Девушки должны носить платья, чтобы выглядеть женственней. Брюки — удел мужчин.

Констанция заговорилась и, позабыв о подарке, оставила его в комнате Ли. Брюнетка посмотрела на платье, а потом на дверь, на платье — на дверь… Грет вздохнула и сняла с себя огромную сорочку, которая была на пять размеров больше её самой. Медсестра была достаточно полненькой и не пожалела своей вещицы для девушки.

Грет оделась и развернулась к окну. Изображение было расплывчатым, но миниатюрный девичий образ всё равно угадывался в этом бледном пятне. Из зазеркалья на неё смотрел совершенно другой человек. Ярко-синие глаза светились, пухлые губы показались ей необычно красными, лицо было бледно, а темно-шоколадные волосы красивыми кудрями лежали на плече. Не хватало только серебряной диадемы и хрустальных туфелек. Такой Ли себя ещё не видела. И она ли это вообще? Она настолько привыкла носить брюки и выглядеть сильнее и упёртее любого мужчины, что забыла о том, кем являлась на самом деле. «Как бы мама была рада!» Девушка отвернулась от окна, прогоняя непрошеные воспоминания.

Ли тихо покинула свою комнату. В коридорах никого не было. Сновал ветер. Пустота. Хорошо. Никто не помешает привычному ходу мыслей. Никто не потревожит. Всё постепенно забудется. Время лечит.

Сумерки сгущались по мере того, как далеко девушка отходила от горящих факелов. Глазам становится темно, присматриваешься, и эта тёмная, густая, немного даже бархатная темнота окутывала, укрывала, словно одеяло. Она такая мягкая, сказочная и немного волшебная, что её чувствуешь каждой клеточкой своего тела. Приятные мурашки пробегали по коже, оставляя за собой пупырчатый след. Чувствуешь темноту! Ощущаешь кожей, ушами, глазами, всем, что у тебя есть!

Ли вышла в зал заседаний. В глаза тут же бросилось распахнутое окно. Ветер мирно трепал прозрачные занавески. Чувство сказки еще сильнее охватило девушку. Она как под гипнозом вышла на балкон. Синева ночи очаровала Ли. Бескрайнее тёмное небо украшали миллиарды звезд. Где-то среди них пряталась и её звезда. Надр только поискать, и вот она! Сияет, кажется, даже ещё сильнее обычного, но рядом с ней появилось еще одно светило — другая звезда. Она сияла и была так похожа на звезду Грет, что запросто можно было их спутать, но звезда и человек соединены собой неразрывными узами. И так же как и мать из тысячи одинаковых клонов узнает своего ребёнка, так и человек найдет свою, одну единственную, но зато свою звезду.

— Как же красиво! — прошептала девушка.

— Ага, — проговорил знакомый тихий бархатный голос.

Она дёрнулась и обернулась. Точно. Крыша. На ней кто-то лежал, свесив ноги, так, что девушка могла лицезреть только черные сапоги.

— Рив… Ривай?! — удивилась Ли.

Молчание. А девушка не знала даже, что сделать: уйти или остаться? Она так долго не видела парня и не слышала его низкого голоса, что душа, казалось, просто истосковалась по родному. Ли так долго чувствовала это одиночество, что уже свыклась с ним, принимая это щемящее сердце чувство за успокоение. Как же она ошибалась!

— Что ты здесь забыла? — немного грубо отвлёк девушку от раздумий парень.

— Не спится, — буркнула она, вновь становясь обычной запертой в себе Ли Грет. — Тебя тоже, смотрю, бессонница замучила?

Тихий смешок, а затем вновь наступило тяжёлое молчание. Девушка испытывала чувство, когда вроде и хотелось послать всех к чёрту и остаться рядом, и одновременно хотелось бежать подальше, чтобы не привязаться ещё сильнее.

Когда Грет уже перестала надеяться на какой-либо ответ, он прозвучал тихо, немного грустно и устало, а ещё слегка раздражённо:

— Патрулирую.

Разговор вновь не клеился. Теперь даже отвечать было не на что. Синяя ночь уже не казалась такой волшебной.

— Ясно, — замяла паузу девушка.