Свобода совести

В 112-113 гг. наместник провинции Вифиния Плиний Младший вел переписку с императором Траяном по вопросу об отношении к христианам. Плиний сообщал о поступлении доносов, содержащих обвинение в принадлежности к христианству, и о своих действиях, заключавшихся в том, что всех, кто согласился поклониться статуям богов и императора через воскурение фимиама и возлияние вина, прокляв Христа, он отпустил, отказавшихся же предал смертной казни. Не найдя в самом христианстве ничего, кроме «грубого и безмерного суеверия», наместник задавал императору вопрос о том, следует ли христиан наказывать «за само имя, помимо каких-либо преступлений, или за преступления, связанные с именем». Из недостаточно определенного ответа Траяна можно заключить, что хотя «имя», то есть принадлежность к христианству, уже образует состав преступления, «разыскивать их не следует», реагируя только на поступающие доносы и наказывая тех христиан, которые не пройдут тест на лояльность, принеся жертвы богам.

Таким образом, Траян, а в дальнейшем — и один из его преемников Адриан (117-138 гг.), настаивавший на обязательном предъявлении доказательств противозаконной деятельности христиан, обозначили намерение власти поставить их преследование на строгую юридическую основу. Римское право предполагало, что «где не выступает обвинитель, там нет и судебного процесса», причем обвинение обычно выдвигалось частным лицом, и лишь в исключительных случаях — государственным. Поэтому для начала процесса требовался донос, причем обвинитель, в случае доказательства во время судебного процесса сознательной клеветы с его стороны, мог быть подвергнут аналогичному наказанию. Всё это делало возможной ситуацию, при которой одно и то же должностное лицо могло одновременно и иметь дома рабов — христиан, и отправлять на казнь тех их единоверцев, на которых поступил донос. Обычно отдавался приказ об аресте не всех епископов на какой-то территории, а лишь тех, против которых кем-либо выдвигалось обвинение. Доносчики же в римском обществе не пользовались общественными симпатиями. В итоге во II и даже в III вв. во многих провинциях империи христи

29

ане могли десятилетиями чувствовать себя достаточно спокойно. В 180-е гг. церковный писатель св. Ириней Лионский писал: «мир наслаждается спокойствием через римлян, и мы — христиане движемся без страха по улицам, ездим, куда хотим».

Обвиняли же христиан главным образом в sacrilegium (преступление против религии — святотатство, ‘похищение святыни’) — отказе отправлять культ признанного законом божества, и crimen lae-sae majestatis (преступление против власти, «оскорбление величества» )— отказе от участия в императорском культе. И в том, и в другом случае наказание следовало не за убеждения как таковые, а за вытекающие из них действия, точнее — их несовершение. Готовность христиан молиться за императора, а не ему самому властями считалась недостаточной.

В данной связи показательным представляется приводимый В. В. Болотовым диалог римского чиновника Мартиана и епископа Акакия. «Как верноподданный римского государя, живущий под римскими законами, ты должен, конечно, любить своего государя»,—заявил чиновник. Епископ ответил: «кто же больше любит римского императора, как не христиане, которые денно и нощно молятся о благоденствии государя, войска и всей империи». В ответ на это Мартиан заметил: «Хвалю за такое убеждение, но, чтобы твоё верноподцанничество сделалось для императора ещё яснее, принеси ему жертву». А от жертвы как императору, так и языческим богам Акакий последовательно отказался, приняв мученическую кончину.

В начале III в. император Септимий Север издал закон (не имевший, правда, общеимперского характера), запрещавший обращение в иудаизм и христианство. С середины III в. римское государство перешло к практике более жестких преследований, беря инициативу в свои руки. Текст эдикта (возможно, их было несколько) императора Деция (249-251 гг.), как и многих других важных документов эпохи, не сохранился. Возможно, он не имел ярко выраженной антихристианской направленности, содержа лишь предписание всему населению империи совершать жертвоприношения римским богам. Деций, судя по всему, стремился к восстановлению традиционных порядков, предлагая своим подданным пройти тест на лояльность. Совершивший жертвоприношение по установленным правилам получал специальный документ. В одном из них говорилось: «Я всегда приносил жертвы богам и теперь также по (императорскому) приказу в вашем присутствии пил и вкусил от жертвенной снеди и прошу удостоверить это. Подал это я, Аврелий Диоген». Конечно, в результате политики императора пострадали прежде всего христиане, и ко

30

личество мучеников именно с этого времени резко возросло. В Церкви же впервые в серьёзном масштабе возникла проблема «падших», то есть тех, кто отрёкся от христианства под страхом наказания.