Свобода совести

Представляется, что историческая роль масонства сводилась вовсе не к исполнению функции «мировой закулисы», а была более локальной, но вместе с тем и вполне конкретной. В XVIII-XIX вв. именно масонские организации выступили в качестве носителей и популяризаторов многих либеральных идей Просвещения — народного суверенитета, ограничения абсолютизма, «естественных прав». Говоря о необходимости нравственного самоусовершенствования человека путём воспитания в нём любви к поиску истины, чувства справедливости и гуманности, масоны призывали, с одной стороны, к взаимной терпимости, а с другой — к борьбе с церковными и догматическими предрассудками. Идея веротерпимости буквально с момента появления масонства оказалась в нём одной из центральных. В «Книге Конституций» (составлена в 1723 г. пастором Дж. Андерсоном), считающейся до настоящего времени одним из главных нормативных документов масонства, в разделе «О Боге и религии» говорилось: «в наше время человек свободно выбирает себе веру, и лишь одна религия обязательна для всех, это — та всеобщая, всех людей объединяющая религия, которая состоит в обязанности каждого из нас быть добрым и верным долгу, быть человеком чести и совести, каким бы именем не называлось наше вероисповедание и какие бы догматы ни отличали нас от других людей».

В дальнейшем в «Книгу Конституций» периодически вносились изменения. В 1738 г. из нее были удалены все антикатолические моменты, но в то же время, видимо, по причинам опасений отождествления «всеобщей религии» с деизмом, считавшимся политически опасным, говорилось уже о «всеобщей христианской религии». Шло время, в английские ложи стали принимать иудеев, и в 1815 г.

106

в «Книге Конституций» появилась формулировка о достаточности для масона «веры в славного Архитектора неба и земли». Итак, не конфессиональные различия, а общее стремление к нравственному самоусовершенствованию объявлялось масонством значимым и существенным. Во всех изданиях «Книги Конституций» подчеркивалась недопустимость внесения в стены лож религиозных распрей.

Конечно, в масонстве имелись определенные региональные различия. Д. Э. Харитонович отмечает, что «английское масонство ориентировалось на идеи взаимопомощи и филантропии, немецкое — на проникновение в тайны духа и материи, французское — на политику». Добавим к этому, что в Англии уже в первой половине XVIII в. членство иудеев в ложах стало обычным делом, в германском масонстве по данному вопросу велись острые дискуссии, французское же масонство, особенно в XIX в., приобрело ярко выраженный антиклерикальный характер.

В 1877 г. крупнейшая французская масонская организация — «Великий Восток» — исключила из устава упоминание о необходимости веры в «Великого Архитектора Вселенной» и бессмертие души. Это означало открытие доступа в ложи не только мусульманам (в 1850-е гг. в одну из парижских лож входил борец за независимость Алжира Абд-эль-Кадир), но и неверующим, включая атеистов. Тем самым во французском масонстве была утверждена полная свобода совести, с чем в тот момент более консервативные масонские организации Англии и Германии не согласились, разорвав с «Великим Востоком» всякие отношения.

Но хотя основная масса масонских организаций в XIX в. осталась на позициях толерантности к различным вероисповеданиям (не свободы совести!), её необходимость отстаивалась чрезвычайно последовательно. Применительно ко времени, когда стремление к сохранению религиозного единообразия ещё не было изжито, это представляется значительным достижением. Можно сказать, что приверженность веротерпимости была одной из отличительных черт масонства.

Показательна и реакция руководства Римско-католической церкви, занимавшей тогда позицию жесткой нетерпимости по отношению ко всем несанкционированным ею явлениям духовной жизни. Папство неоднократно (в 1738, 1751, 1814, 1864, 1884 гг.) осуждало масонство, обвиняя членов лож в ереси и запрещая католикам пребывание в них под угрозой отлучения от церкви. Когда же духовник французского короля Людовика XV отец Вуазен в 1742 г. при поддержке двора и Римско-католической церкви создал своеобразное контр-масонство — «Бессмертный и почтенный Орден благого отца

107

и патриарха Ноя», то в его практике присутствовали многие внешние атрибуты, напоминающие о классическом масонстве — пышные ритуалы, система степеней посвящения и т.д. Но какой-либо намёк на признание «всеобщей религии» решительно отсутствовал.

Не переоценивая степени влиятельности масонства, подчеркнём, что ложи во всех странах явились одним из каналов распространения идей весьма широкой веротерпимости, допускавшей исповедание, как минимум, любой разновидности христианства, часто — вообще любой религии, и иногда поднимаясь до признания её необязательности (французское масонство конца XIX в.). Популяризируя идеалы религиозной толерантности, включая в свои ряды многих политиков, масонство способствовало формированию благоприятной почвы для осуществления данных идеалов на практике.