Свободен

Проходит секунда, час, или вечность — для меня время, когда он рядом стало относительной величиной — но однажды он меня всё же отпускает.

— Я никому и никогда не дам тебя в обиду, слышишь? — заглядывает он в мои глаза. — Никому. Нигде. Никогда.

— Я могу за себя постоять, Артём Сергеевич, — качаю я головой.

— Я знаю, но защищать тебя теперь моя работа, — улыбается он, потом слегка небрежно поворачивается к вышедшей из кабинета Наталье Петровне. — Кстати, познакомьтесь, моя будущая жена. — И снова обращается ко мне, уже выходя: — Зайди ко мне, Лан.

Я не знала, что она тоже встала, но спина моего Будущего Мужа (Я сказала это, да? Мужа!) ещё не скрылась за поворотом, когда раздаётся этот грохот — грохот падающего на пол человеческого тела Светочки, которое не только падает, но ещё утягивает за собой со стола всё, что там стоит.

— О, господи, Светлана, — первой кидается к ней Наталья Петровна. Помогает подняться. Собрать рассыпавшиеся по полу ручки. — Ты не видела, что ли, стул отъехал? Со всего размаха, разве ж можно так?

Но Светка, потирая ушибленное место, причём голову, которой она шарахнулась о сиденье, её словно не слышит, шагая ко мне.

— Ты?!

В общем меня это обращение, видимо, должно было прикончить на месте, но поскольку я не упала замертво, то в ход идёт оружие пострашнее — острый коготок, что целится мне в грудь.

Но этого ещё не хватало, чтобы кто попало тыкал в меня пальцами.

— Я, — отшвыриваю её руку.

— Ах ты, лживая сука! Делала вид, что его ненавидишь, а сама…

— Ну скажи ещё у тебя за спиной, — усмехаюсь я, демонстративно одёргивая лацканы пиджака, чтобы она увидела кольцо. И продолжаю, пока она открывает и закрывает рот, как выброшенная на берег рыба: — Так ты папашке его пожалуйся. Скажи, что ты всё перепутала, оказывается, не работать в его отдел, а замуж на него хотела. Пусть поспособствует. Что ему стоит. Шепни в постельке на ушко.

В звенящей тишине офиса, проявив чудеса сообразительности, первой голос подаёт Рачкова.

— Ах ты, проститутки кусок! — реагирует она неожиданно даже для меня. — А я думаю, как она так запросто из отдела в отдел скачет. С чего ей оклад на пустом месте поднимают. А она значит, с Елизаровым снюхалась, курва малолетняя.

И пока Светочка там скрипит своими ржавыми мозгами, соображая, откуда же я это узнала, Петровна, резко переняв направление ветра, что теперь мне стал попутным, щедро награждает Светочку такими эпитетами, которые в толковый словарь Даля точно не включены.

— Ну вы тут пока пообщайтесь, а меня ждут, — сообщаю я скорее для галочки, направляясь к двери.

— Свила она в трусах у него гнездо, канарейка желторотая, — слышу я за спиной её голосище, разносящийся по пустым офисам. — Этот старый потаскун тоже хорош. Но ты у меня не то, что другой отдел получишь, ты собирай вещички и заявление пиши. А то я скажу Нинке, она тебя не только ощиплет, но и ошпарит, осмолит и зажарит на медленном огне со всеми потрохами.

— Тём, а жену Елизарова как зовут? — закрываю я за собой дверь, заходя в его кабинет.

— Нина, а что? — встаёт он из-за стола мне навстречу.

— А откуда её знает Рачкова?

— Они где-то работали вместе. Знакомы. А тебе зачем?

— Она грозится рассказать ей про Светку и Елизарова.

— Ну пусть расскажет, если дура, — опираясь спиной на стол, тянет он меня к себе.

— Светка у отца не первая и не последняя. Нинка сама из его любовницы стала третьей женой. И она его если начнёт пасти, от этой Светочки ни рожек, ни ножек не останется. Боюсь, папеньку это расстроит. А у Рачковой возраст. Он её так уволит, она не то что такую должность, вообще работу не найдёт, — он зажимает меня между ног. — Любознательная моя, поехали домой, а?

— Не могу. Я же за себя и за НВ, а там столько работы.

— Пусть Рачкова её работает. А ты нужна мне рядом, а не в этом пыльном офисе.

— Ты вроде хотел со мной о чём-то поговорить?

— Да, хотел сказать тебе одну несусветную глупость, но хорошо, что передумал.

— Танков, — тяну я вниз его голову за бороду. — Не томи.

— В общем, я хотел уволиться, потому что сейчас, когда Валька заключил этот контракт с китайцами, я очень ему нужен. И помнишь, я вложил в его компанию деньги, поэтому просто не могу их не контролировать.

— А ещё я сказала, что уволиться придётся мне, потому что вместе мы работать не сможем. Но… — подсказываю я.

— Но, я просто не могу допустить, чтобы какие-то злые бегемотихи на тебя кричали. Я боюсь тебя оставить здесь без присмотра.

— Бедная я бедная, — всплёскиваю я руками. — И как только я раньше жила в этом стаде бегемотов, когда никто за мной не присматривал.

— Лан, — качает он головой.

— Тём, — смотрю я на него в упор. — Во-первых, если ты прикрываешься Ванькиной компанией, а сам хочешь уволиться из-за меня, то тебе совсем необязательно это делать. Знаешь, быть любовницей шефа и быть его женой — совершенно разные весовые категории. Во-вторых, — загибаю я пальцы на его любезно предоставленной руке, — я привыкла с тобой работать. Мне нравится с тобой работать. Я буду скучать, если тебя здесь не будет.

— А в-третьих? — сам загибает он палец.