Свободна от обязательств

Олег пришел в десятом часу, плюхнул свой чемодан в прихожей, прошелся по дому неприкаянно. Зайдя на кухню, шагнул к Марине робко, положил руки на плечи. Она вздрогнула, ощутив всей кожей неприятную обязательность жеста. Потом опомнилась, повернулась от плиты с улыбкой:

— Есть будешь? Я рассольник сварила, твой любимый.

— Нет. То есть да. Буду, конечно. Как хорошо дома, Марин. Ты прости меня.

— Да ладно, проехали… Договорились же: забыть и не вспоминать. Не было ничего. Иди, мой руки.

И ночью она не могла отделаться от чувства этой проклятой обязательности, когда он обнимал ее. Хотелось даже сказать: не надо, мол. А потом решила — надо. В конце концов, он ей муж. Надо перетерпеть неловкость этих первых дней и ночей. Потом все наладится, наладится…

Слезы сами полились в подушку, когда Олег заснул. Отвернулся и заснул. И утром рано, когда прозвонил будильник, приглашая к привычной обыденности, Марине тоже вставать не хотелось. А вставать надо было. Сама же хотела в привычную жизнь! Так что вперед, бегом, на кухню, готовить завтрак для мужа, чистую рубашку достать и погладить, на работу не опоздать. Белка в колесе. Галина Бланка. Привычная жизнь. Надежная жизнь. Так надо. Так надо. В зеркале ванной — озабоченное лицо. И стрижка новому лицу совершенно некстати. Марина долго выпрямляла непослушный вихорок, чтобы прикрыть им шрамик на виске. Потому что он тоже был некстати. Опять захотелось плакать, но она сердито махнула на свое отражение рукой — еще чего! Все наладится, все будет хорошо.

На работу Марина опоздала порядочно. Процокала каблуками по коридору, открыла дверь кабинета, бросилась к компьютеру. Вчера же рано ушла, а начальник просил к утру договор сделать! Но, видимо, все этим утром настроилось против нее! Экран монитора мигнул и тут же выдал ей непонятные знаки-крючки. Ни туда и ни сюда. Прямо форс-мажор какой-то. Надо администратора вызывать. Илью…

— У меня компьютер завис, — проговорила она ему в трубку. Старалась, чтоб по-деловому строго прозвучало, а получилось все равно торопливо, с явно обозначившейся ноткой неловкости в голосе. — Помоги, пожалуйста!

— Хорошо. Сейчас приду, — сухо отчеканил Илья в трубку и, как показалось Марине, очень холодно. И правильно, наверное. Поделом ей. А как он еще должен отвечать?

Встав со своего места, она подошла к окну, сложила руки под грудью. «Войдет — не повернусь даже. Незачем, — снова подумала трусливо. — Черт, как не вовремя компьютер завис! Не раньше, не позже…»

Спиной Марина почувствовала, как он вошел торопливо, как скрипнул под ним ее стул. Не обернулась. Глупо, конечно. Надо было заговорить о чем-нибудь незначительном, разрядить ситуацию. Но сил не было. И стоять, отвернувшись, молчать — тоже ни в какие ворота. Лучше уж выйти вообще из кабинета, тем более у нее дело есть в бухгалтерии. К договору, который от нее директор ждет, калькуляция как приложение обязательно требуется. Вот туда, к бухгалтерам, она и пойдет.

За калькуляцией ее отправили к Альбине. Девушка молча протянула Марине документ, потом подняла глаза — насмешливые, торжествующие. Марина почти физически ощутила, как с разбегу вляпалась в эту насмешливость и забарахталась в ней, как неприятно и вязко стало внутри, будто уличили ее в чем постыдном. Потом вспомнила: ах, ну да… Совсем забыла, что бедная Альбина в этой истории — тоже лицо пострадавшее. Ишь, как смотрит! Злорадствует. Что, мол, не получилось у тебя с молодым парнем, дерзкая старушенция? Ни себе ни людям? Интересно, откуда она знает, что не получилось?

— Это уже окончательная цифра? Я могу прописать ее в договоре? — стараясь говорить холодно и сухо, ткнула Марина пальцем в калькуляцию.

— Да. Можете. Это итог. Всему и всегда можно подвести итог, правда, Марина Никитична?

— Да. Правда, Альбина. Можно.

Эк она ее ловко этим итогом поддела! Со вкусом и явным удовольствием! А ведь наверняка они с Ильей были предметом сплетен все это время. Не скрывались, с легкостью выставили отношения на обозрение и не замечали ничего, что вокруг происходит. И что теперь в этом пресловутом итоге получается? Она, замужняя женщина, мать семейства, поимела ни за что ни про что славу легкомысленной профурсетки? Да уж, час от часу не легче. Дернуло же ее в историю вляпаться.

В дверях своего кабинета она столкнулась нос к носу с Ильей, и оба замешкались неловко, затоптались на пороге.

— Можешь работать, я все сделал, — отведя взгляд в сторону, тихо проговорил Илья.

— Ага. Спасибо. А то мне надо договор шефу нести, а я…