Свободна от обязательств

— С чего ты взяла? Нет, нет конечно! — заговорили Марина с Олегом в разнобой, старательно округляя глаза.

— Да я же вижу… Какие-то вы оба не такие…

— Нет, зайчонок, уверяю тебя, ты ошиба-а-а-ешься… — весело пропел Олег, ущипнув ее за щеку. — У нас с мамой все хорошо-о-о-о… Правда, мам?

— Правда, конечно! — бодренько поддержала его Марина и улыбнулась через Машкину голову. — У нас все очень даже хорошо! У нас просто ужас как все хорошо и замечательно, Маш.

* * *

— …Лиз, давай на скамеечке посидим немного, а? Что-то у меня ноги не идут.

Качнувшись в сторону, Настя присела на скамейку, отерла дрожащей рукой пот со лба. То ли новость только что услышанная и до конца еще не осознанная, то ли сама суть этой новости руководила на данный момент ее состоянием — непонятно было. А впрочем, какая разница? Когда бьет по коленкам слабость, и все плывет перед глазами, и холодный пот бежит по вискам, уже не думаешь о причинах недомогания. Чего о них думать-то? Раньше надо было думать.

— Ты чего, заболела, да? — участливо погладила ее по плечу Лиза. — Тогда давай обратно в больницу пойдем.

— Нет, Лиз. Мы сегодня в эту больницу уже не пойдем. Да это и не больница вовсе.

— А что это?

— Женская консультация.

— Нет, больница, больница! Я же видела, там тетеньки строгие, в белых халатах. Значит, они врачи. А у других тетенек животы болят, большие такие! Когда ты к врачу заходила, я в коридоре сидела и видела! А еще одна тетенька рядом со мной плакала, а другая ее уговаривала, чтоб она не плакала, потому что ребеночку это вредно… Насть, а что, в этой больнице ребеночков рожают, да?

— Да, Лиз. Рожают.

Будто испугавшись самого этого слова, Настя вдохнула побольше воздуху и чуть задержала его в себе. Потом выдохнула тихонько, пытаясь укротить наплывающую волной тошноту, снова отерла пот с лица. Тошнота в последние дни стала для нее чем-то вроде второго состояния, хозяйничала внутри, как у себя дома. Иногда Насте казалось, что все там давно уже окончательно и бесповоротно перебултыхалось, изнурилось и отчаянно просит помощи и что дня больше нельзя прожить в этих муках. Думалось почему-то, что врач-гинеколог, относительно молодая и ярко накрашенная блондинка, сразу проникнется к ней сочувствием после осмотра. И даже пожалеет. И спасительное лекарство даст. Но никакого сочувствия врачиха не проявила. Наоборот, брови нахмурила, принялась быстро и деловито писать что-то на длинном листе бумаги.

— Вы замужем? — спросила коротко, уставившись на нее так, будто оценивала, может ли Настя вообще в принципе быть замужем.

— Нет. Не замужем. Но я все равно буду рожать.

— Да ради бога… Вы где работаете?

— Пока нигде. Но я ищу себе работу.

— Ага. Самое время выбрали для поиска. Значит, так и запишем: «безработная». А жилплощадь своя у вас имеется? Родители в городе живут?

— А какое это имеет значение?

— Да никакого… Мне просто данные в карте заполнить надо. Адрес прописки и адрес фактического проживания.

— Вот и заполняйте. У меня и то и другое есть. А то спрашиваете так, будто я малолетка — легкомысленная и случайно беременная.

— Значит, не случайно? — усмехнулась врачиха, подняв на нее насмешливые, но совсем не злые глаза. — Значит, все по плану произошло?

— Да нет, не по плану, конечно… — махнув рукой, вздохнула Настя. — Вообще-то мы хотели ребенка, мечтали даже. А потом… В общем, долго рассказывать…

— Да ладно, и так все понятно. И без рассказов. Значит, рожать все-таки будете.

— Да, буду.

— И в роддоме не оставите?

— Что я, ненормальная, по-вашему?

— Хм… Нет, вроде не похоже… — снова по-доброму улыбнулась врачиха. — Хотя оставляют как раз очень даже нормальные. А ненормальные жилы рвут, сами воспитывают. Нынче дети не всем по карману. Ладно, идите. Я вам направления выпишу на анализы. В следующую пятницу к десяти на прием.

— Ага. Спасибо.

— Да не за что.

От двери Настя оглянулась, врачиха смотрела на нее с доброй грустью, подперев кулаком щеку. Чем грустить, лучше бы лекарство какое от тошноты посоветовала, блондинка печальная! Вон как опять прихватило внутри, дошло спазмом до горла, и вернулось обратно, и затаилось холодком до следующего приступа. И голова кружится, и слабость по коленкам ударила. Хорошо, что скамейка на пути оказалась. А то бы упала, напугала Лизу до полусмерти. Девчонке и без того за последний месяц переживаний досталось — будь здоров. Хорошо хоть, Наталья не помчалась за ней из Павловска, отнеслась к исчезновению ребенка спокойно. Вроде того — увезли и увезли. Все равно документы на опеку еще не были оформлены. Потому с глаз долой, из сердца вон. Не нужна ей Лиза была. Наверное, она и так бы ее отдала.

— Настя… Хочешь, я тебе букетик из листьев соберу? — дернула ее за рукав Лиза. — Смотри, сколько тут красивых листьев нападало!

— Ага, Лизок, собери. Мы потом его к бабушке Кате отнесем, утюгом погладим и в вазу поставим. Красиво будет. Иди, а я еще посижу немного…