Свободна от обязательств

Было слышно, как мать лихорадочно глотнула воздуха, как долго держала его в себе — усилие воли совершала. Тяжело это, наверное, так над волей своей издеваться. Чтоб в руки себя взять. Задохнуться же, в конце концов, можно. Бедная женщина, что ей приходится испытывать от злого, жестокосердного ребенка! Безответственного, инфантильного, не знающего жизни. Приходится собирать волю в кулак, и стараться не сорваться на крик, и говорить по возможности спокойно.

— Настенька, девочка моя… — и впрямь послышался из трубки притворно-ласковый материнский голос. — Давай не будем с тобой ссориться. Давай просто поговорим… Ты когда к бабушке приедешь?

— Да скоро уже. Через полчаса где-то.

— Вот и хорошо, вот и славно! И я туда через полчаса подъеду. Сядем, поговорим спокойно.

— Ага, мам. Поговорим.

— А Лиза с тобой?

— Ну да… Где ж ей быть, как не со мной?

— Хорошо. Я еду, дочь.

В ухо ткнулись частые гудки отбоя, и Настя поморщилась, бросила телефон в сумку. Ничего себе, уже и звуки начали раздражать. А дальше что будет? Господи, и подумать страшно…

— Ну что, пойдем домой? — вяло улыбнулась она Лизе. — Кавалер твой со скамеечки ушел, выпендриваться больше не перед кем.

— Ой, На-а-асть… — протянула совсем по-взрослому Лиза, но глаза округлила по-детски забавно. — Чего ты придумываешь? И вовсе я не выне… не выдре…

— Ладно, пошли. Тебя давно ужином кормить пора, а я тут расселась. А слово это и необязательно выговаривать. Не запоминай его. Оно плохое, не литературное.

— А зачем говоришь тогда?

— А больше не буду! Обещаю, что буду правильные слова говорить! Хорошо?

Настя осторожно поднялась со скамейки, сделала несколько первых шагов. Нет, ничего вроде. Голова не кружится, не тошнит, и дышится хорошо, полной грудью. И даже глаза открылись навстречу осенней красоте, и душа тут же кинулась в эту красоту. Господи, как хорошо кругом! Прозрачные сумерки пахнут землей и дымом, и холодок пробирается к телу не сильно, а будто заигрывая. Приятный такой холодок, звонкий. На его фоне осенняя желтизна смотрится не увяданием, а здоровой лимонной свежестью, наполненной полезной аскорбиновой кислотой. Ничего себе, как ее занесло в беременных осенних впечатлениях! Кому до чего, как говорится. Кому природы увяданье просится грустью в душу, а кому просто необходимым организму витамином.

* * *

С чего она решила, что так уж сильно любит осень? Чего в ней хорошего, в этой осени? Сплошная грусть, уныние и желтизна. И неприятный мокрый холод. Нет, раньше она все эти осенние прелести и впрямь любила, конечно. Было дело. Любила побаловать себя прогулкой по аллее старого городского бульвара. С работы ехала и выходила на три автобусных остановки раньше, и шла, шла среди огромных лип, ступая по яркой желтизне опавших листьев. Липы вообще по-особенному сбрасывают с себя осенние одеяния — медленно и спокойно, с достоинством аристократок. А тополя ведут себя как плебеи, скидывают пятнистые, некрасиво тронутые первым заморозком листья, как ветхую рубаху с плеч, одним махом. Вот клены — те в своем осеннем раздевании вообще снобы. Такие шедевры порой под ноги сбрасывают, что поднимешь листок и диву даешься его цветовой и резной затейливости. Но клены на старом бульваре редко встретишь. Тут липы хозяйничают, тут их территория. Чисто дамская. Потому и вызывает их неторопливая осенняя красота что-то вроде чувства легкой беззаботности. Может, потому и нравилось ей раньше гулять по бульвару. А теперь не получается. Нет больше в душе беззаботности и удовлетворения. Кончились. Хотя отчего, казалось бы? Все же вернулось на круги своя. Женская жизнь есть, забот глобальных вроде нет, кроме бытовых, обыденных.

В который уже раз отругав себя за напавшую ностальгию по осенним прогулкам, Марина перехватила тяжелый пластиковый пакет в другую руку и прибавила шаг. Ну его к чертям собачьим, этот сентиментальный поход по бульвару. Дернуло же ее из автобуса раньше времени выскочить! Да еще и в замшевых ботинках, старательно теперь вбирающих в себя пыль желтых липовых листьев. Да еще и пакет этот руки рвет. Вечно она меры в покупках не знает. Зашла в магазин, увидела свежих цыплят на прилавке — тушки маленькие, беленькие, такие за пять минут в духовке испекутся. Машка такие любит. И Олег тоже. Он сегодня из командировки приезжает, надо ж покормить как следует. И чтоб впрок еще в морозилке лежали, как у запасливой хозяюшки. Вот и думала бы только об этом, вот и кормила бы, запасала бы впрок на здоровье. Какого черта из автобуса выскочила? Пройтись по листьям ей захотелось… Раз ты есть курица Галина Бланка, вот и вези покупных курей домой, и возись там с ними сколько влезет.