Свободная касса! По ту сторону знаменитого прилавка

Форму метили, выписывая несмываемым составом табельный номер владельца. Это делали с изнаночной стороны, под воротом. Каждый день после очередной, подчас достойной памяти Стаханова смены, форму стирали тетушки из прачечной, и назавтра она была чиста, свежа, но, конечно, далека от модных домов. Кроме того, ткань рубахи ткали, надо полагать, в секретном институте, потому порвать ее не представлялось возможным. Покрашена она тоже была на совесть: ведь ей предстояло выдержать не только безумное количество смен на очень подвижных и горячих телах, но и каждодневную стирку и глажку. Кроме красных маек, были на Пушке и зеленые. Сначала новички гадали: с чего бы это? Не по цвету ли команд? А где тогда желтые и черные майки? Но позднее оказалось, что цвет ни о чем не говорит. Кстати, пара слов о тетушках из прачечной. Если в ресторане в основном трудилась молодежь, то в прачечной работали именно тетушки, годившиеся работникам в матери.

Только года через четыре форму заменили на более веселую и иного кроя. Нововведение было замечено сначала в ресторане на Огарева: там кру разгуливали в легких рубашках в широкую красную полоску, очень похожую на матрас и одновременно робу военнопленного. Инструкторы носили рубашки в зеленую полоску. Приблизительно в то же время форму начали выдавать сотруднику на дом, строго наказав, чтобы он холил ее и лелеял, что включало в себя постирушки и глажку. Но, как известно, танки, как и чмошники, грязи не боятся, и некоторые нерадивые сотрудники не только не утруждали себя такими тонкостями, но и ездили на работу и домой после смены в том, в чем выходили на этаж. За что потом и бывали изгоняемы менеджером смены вон: с замечанием за внешний вид и прогулом вдобавок, который прописывался в расписании как «no show» (не явился).

Ко всему вышеперечисленному сотруднику еще выдавали значок. На значке имели место имя и табельный номер владельца вместе с обозначением цвета команды (последние указывались на обороте). Значки выдавались в прачечной взамен пропуска вместе с ключами от шкафчика, где оставлялась одежда, в которой человек прибыл из дому. Значки были темно-серого цвета, небольшие и неброские, где была приклеена лента с выдавленными на ней буквами черного цвета. Черное на темно-сером – отличное решение. Потому сие творение каждый желающий украшал как умел. Кто-то помещал крошечную (места было в обрез) наклейку символа кока-колы, девчонки клеили цветочки и т.д. У одной особы было добавлено рядом с именем слово «fraulein» (фройлен). Один продвинутый сотрудник, говоривший по-английски, снабдил свой значок надписью «can I help you?» Имя тоже было написано латиницей и не как-нибудь, а буквицами, прилагаемыми в то время к видеокассетам, чтобы было удобнее указывать название голливудского боевика. Вообще говоря, эта самодеятельность официально не разрешалась, но руководство закрывало глаза. Изредка, правда, вмешиваясь, и та же фройлен была вынуждена убрать соответствующую надпись, ненавязчиво сигнализирующую о том, что она не замужем.

Одно маленькое, но интересное уточнение. Поначалу брюки рядовых сотрудников не имели карманов. Вернее, был один – сзади. Сделано это было для того, чтобы исключить у работника желание сунуть руки в карманы – это не разрешалось, ибо человек, стоящий в позе «руки в карманах» не являлся лицом компании: руки сотрудника должны были постоянно быть заняты делом. К тому же, если нет карманов, то и прятать нечего. Потому выдаваемые ключи от шкафчиков обычно вешали на брючную петлю спереди.

Обувь у сотрудника должна была быть своя, обязательными условиями являлись: низкий каблук, закрытая поверхность – никаких торчащих пальцев и пяток, никаких широких вырезов сверху и по бокам. Все это служило защитой от частых капель горячего жира. Кроссовки были запрещены. Обувь служила недолго: от постоянного контакта с уже упоминавшимся жиром, а также химикатами, которыми драили пол, она довольно быстро выходила из строя.

Из-за похожести сотрудников в среде новичков случались недоразумения: люди путали друг друга. Бывало, сидит в комнате отдыха паренек, к нему подсаживается другой и говорит:

– Привет!

Первый смотрит, не узнает, но здоровается. Второй продолжает:

– Как дела?

– Нормально, – отвечает первый и силится вспомнить, при каких обстоятельствах он познакомился с чуваком. В итоге оказывалось, что второй попросту перепутал первого с каким-то своим знакомцем. Еще случались иные метаморфозы. Едет, скажем, сотрудник в метро вместе со своей женой, упиваясь выходным днем. Заходит в вагон девица и, садясь напротив, подмигивает парню. Тот нервно хихикает, признавая коллегу, но понимая, что у жены могут возникнуть вопросы.

– Привет, Шурик! – говорит коллега. – Завтра будешь?

Муж и семьянин кивает. Девица на прощанье посылает воздушный поцелуй:

– Ну, увидимся. Пока! – и выпархивает из вагона на следующей остановке. А муж оправдывается перед женой, что у них, мол, чисто служебные отношения.