Свободное владение Фарнхэма

— Моральные принципы не глупы сами по себе, именно мораль есть краеугольный камень наших отношений. Но как бы аморально ни было для Карен забеременеть в другом месте и в другое время, в обществе, которого больше нет, сейчас для нас это не имеет значения, поэтому не будем больше обсуждать ее поведение. Мы стоим перед фактом, и это сущее благословение для нас. Подумайте хорошенько. Нас здесь шестеро, причем четверо из одной семьи. С генетической точки зрения у нас очень ограниченный генный фонд. И все же мы должны как-то продолжать свой род, иначе нет смысла бороться за выживание. Но теперь среди нас появится седьмой человек, хотя и не собственной еще персоной. На такое счастье нам и рассчитывать-то не приходилось. Молю бога, чтобы у нее родились близнецы, которых в нашем роду было немало. Это еще усилит наших потомков.

— Как ты можешь говорить о собственной дочери, как будто это корова!

— Она моя дочь, и я люблю ее, но самое главное сейчас в ней то, что она женщина и ждет ребенка. Я бы хотел, чтобы ты и Барбара тоже были беременны… причем от совершенно посторонних людей. Нам необходимо смешение самых различных кровей, чтобы не наступило вырождение среди будущих поколений.

— Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать твои оскорбления!

— Я всего лишь сказал: «хотел бы». И Карен преподносит нам чудо. Мы обязаны просто-таки лелеять ее. Грейс, мы должны проявлять по отношению к ней всю возможную заботу на протяжении ее беременности. И больше всех нас заботиться о ней нужно тебе.

— То есть ты хочешь сказать, что я не собираюсь заботиться о ней? Только ты никогда не беспокоился о собственной дочери.

— То, что она моя дочь, не имеет значения. Мои слова в равной степени относились бы и к Барбаре, и к тебе, и к любой другой женщине, случись вам оказаться в положении. Отныне Карен освобождается от любой тяжелой работы. Стирка, которой она занималась сегодня, возлагается на тебя, довольно тебе сачковать. Будешь во всем помогать ей. А самое главное: больше никаких нравоучений, грубости, обвинений в ее адрес. Ты будешь мила и добра с ней. И постарайся не забываться, Грейс. Или мне придется наказать тебя.

— Ты не посмеешь!

— Надеюсь, у меня не будет случая проверить это. — Хью повернулся к сыну: — Дьюк, могу я рассчитывать на твою поддержку? Отвечай.

— А что ты подразумеваешь под «наказанием», отец?

— Любые решительные меры, которые мы будем вынуждены применить. Общественные меры принуждения. Физические наказания, если потребуется. Все, вплоть до исключения из группы, если иного выбора не останется.

Дьюк барабанил пальцами по столу.

— Все это довольно жестоко, па.

— Да, и я хочу, чтобы ты подумал о самых крайних мерах.

Дьюк взглянул на сестру.

— Хорошо. Я поддерживаю тебя. Мама, тебе придется вести себя соответственно.

Она начала всхлипывать.

— Мой собственный сын пошел против меня! О, господи, зачем я вообще появилась на свет!

Фарнхэм вопросительно взглянул на Барбару.

— Что я думаю? Я согласна с тобой, Хью. Карен необходимо доброе отношение. Ее нельзя упрекать и бранить.

— А ты не лезь не в свое дело! — прошипела Грейс.

Барбара спокойно взглянула на нее:

— Прошу прощения, но меня спросил Хью. Да и Карен настаивала на моем присутствии здесь. Мне кажется, Грейс, что вы вели себя отвратительно. Ребенок не имеет ничего общего с несчастьем.

— Тебе легко говорить!

— Может быть. Но вы постоянно придираетесь к Карен… вы не должны больше этого делать.

— Скажи им Барбара, — вдруг вмешалась Карен, — о себе…

— Ты этого хочешь?

— Лучше скажи. А то она сейчас набросится на тебя.

— Хорошо. — Барбара прикусила губу. — Я сказала, что ребенок и несчастье совсем разные вещи. Я тоже беременна… и очень рада этому.

Наступившая тишина показала Барбаре, что она добилась своего — отвела огонь от Карен. Что касается ее самой, то сейчас она впервые обрела покой с тех пор, как заподозрила, что беременна. Она не проронила ни слезинки — о, нет! — но обнаружила, что внутреннее напряжение исчезло.

— Ах ты шлюха! Ничего удивительного, что моя дочь пошла по кривой дорожке, если она попала под влияние такой…

— Молчи, Грейс!

— Да, мама, — поддержал отца Дьюк. — Лучше успокойся.

— Я только хотела сказать…

— Ты ничего не скажешь, мама. Я не шучу…

Миссис Фарнхэм сдалась. Хью снова заговорил:

— Барбара, я надеюсь, что ты не шутишь просто ради того, чтобы защитить Карне?

Барбара взглянула на него и ничего не смогла прочесть в его глазах.

— Я не шучу, Хью. Я сейчас на третьем месяце.

— В таком случае, у нас двойная радость. Придется нам и тебя освободить от тяжелой работы. Дьюк, ты не мог бы взять на себя сельское хозяйство?

— Конечно.

— Да и Джо мог бы кое-что делать. Мм… Значит, мы должны поторопиться с кухней и ванной. Вам обеим понадобятся такого рода удобства еще задолго до того, как родятся дети. Джо, нужно незамедлительно доделывать медвежеустойчивую хижину. Здесь — прекрасное место для детской, и нам, мужчинам, придется выметаться отсюда, я думаю.

— Хью…

— Что, Барбара?