Свободное владение Фарнхэма

– Карен, мне очень не хочется принимать твои слова всерьез…

– Но я серьезно говорю!

– Похоже на то, к сожалению. Следовательно, я должен понимать тебя так, что Джозефа ты отметаешь начисто? Ты думала об этом?

– Конечно!

– Ну и что?

– Сам понимаешь, что не просчитать этот вариант я не могла. Джо очень мил, но, увы, он совсем мальчишка, хотя и немного старше меня. И если я когда-нибудь скажу ему: «Бу!» – он, по-моему, просто выскочит из собственной кожи. Нет, это не то.

– Может быть, на твое решение оказывает влияние цвет его кожи?

– Папа, знаешь что? Мне очень хочется плюнуть тебе в лицо за такие слова. Ты ведь прекрасно знаешь, что я не наша мамочка.

– Я просто хотел быть уверен. Карен, тебе хорошо известно, что для твоего отца цвет кожи не имеет никакого значения. В человеке меня больше всего интересуют другие вещи. Крепко ли он держит свое слово? Выполняет ли он свои обещания? Честно ли он трудится? Храбр ли он? Выступит ли он в защиту справедливости? И Джо во всех этих отношениях очень импонирует мне. Мне кажется, ты относишься к нему предвзято. – Он вздохнул. – Если бы мы по-прежнему жили в Маунтин-Спрингсе, я бы не стал вынуждать тебя выходить замуж за негра. Слишком паршиво относятся к этому окружающие. Настолько, что подобные браки почти всегда трагедия. Здесь же, слава богу, эти варварские пережитки над нами не довлеют. И я советую тебе серьезно подумать насчет Джо.

– Да думала я, много думала! Я могу выйти за Джо, но хочу, чтобы ты знал: если бы я могла выбирать свободно, то выбрала бы тебя!

– Благодарю.

– Он еще меня благодарит, черт возьми! Я женщина, а ты мужчина, который нравится мне больше всех. Но мне тут все равно ничего не светит. И ты знаешь почему. Из-за мамочки.

– Я знаю. – Его лицо внезапно приняло усталый вид. – Обычно приходится делать не то, что хочется, а то, что можно. Карен, мне ужасно жаль, что ты лишена возможности выбирать из гораздо более длинного списка кандидатов.

– Папочка, ты научил меня главному – не проливать слез над тем, чему не поможешь. Это любимое занятие матери, но не мое. Да и Дьюк не прочь порой, хотя ему это свойственно в меньшей степени, чем ей. В данном вопросе я больше похожа на тебя. Мой принцип – считай свои очки и играй соответственно. Глупо жаловаться на то, что пришли плохие карты. Ты понимаешь меня, отец?

– Да.

– Но я пришла сюда не для того, чтобы предложить тебе руку и сердце. И даже не за тем, чтобы соблазнить тебя, хотя, раз уж я зашла так далеко, я могла бы добавить и то, что ты можешь получить меня, если захочешь… Впрочем, ты, конечно, догадывался об этом и раньше. Но я пришла сюда не за этим, я пришла, чтобы выяснить для себя кое-что, прежде чем сообщить тебе одну вещь. Я уже оценила свои шансы и решила играть ва-банк. Тут уж ничего не поделаешь…

– Что-что? Может быть, я смогу помочь?

– Вряд ли. Я беременна, папа.

Он выпустил лопату из рук и порывисто обнял дочь:

– О, это же замечательно!

– Папа, – сказала она, – если ты не отпустишь меня, я не смогу застрелить медведя.

Он тут же разжал объятия, схватил ружье и оглянулся:

– Где он?

– Нигде. Но ты сам всегда напоминал нам о бдительности.

– Ах да! Ну, теперь я буду настороже. Кто же отец ребенка? Джо или Дьюк?

– Ни тот ни другой. Это случилось еще раньше, в колледже.

– О! Это еще лучше!

– Почему? Черт возьми, папа, все идет совсем не так, как я предполагала. Дочь является домой испорченной. В таких случаях, само собой разумеется, папаша должен быть вне себя от ярости. А ты вдруг заявляешь: «Как здорово!» Честно говоря, я от тебя такого не ожидала.

– Прошу прощения. При других обстоятельствах я, возможно, попенял бы, что ты была неосторожна…

– О, еще как! Я рискнула так же, как одна негритянская матрона, которая сказала: «Да тыщу раз ничего не случалось». Сам знаешь.

– Боюсь, что да. Но в нашем нынешнем положении этому приходится только радоваться. До сих пор я считал, что моя дочь еще девочка. И вдруг узнаю, что она женщина, что моя дочь собирается подарить нам ребенка, отец которого находится вне нашей группы. Разве ты не понимаешь, дорогая? Ты почти удвоила шансы нашей колонии на выживание.

– Это я-то?

– Подумай сама, ведь ты достаточно умна. Кстати, отец твоего ребенка, он качественный мужик?

– А как ты думаешь, папа, связалась бы я с ним, если бы он был небезупречен?

– Извини, доченька. Вопрос, конечно, глупый. – Хью улыбнулся. – Мне что-то расхотелось работать. Пойдем-ка лучше поделимся с другими этой доброй вестью.

– Хорошо, но, папа, что же мы скажем матери?

– Правду. Причем говорить буду я. Не беспокойся, девочка моя. Ты только роди ребенка, а уж я позабочусь обо всем остальном.

– Есть, сэр! Знаешь, папа, только сейчас я по-настоящему хорошо себя почувствовала.

– Вот и отлично.

– Я почувствовала себя так хорошо, что даже забыла кое о чем. Ты знаешь, Доктор Ливингстон – Я Полагаю тоже собирается иметь детей…

– Знаю.

– А почему же мне ничего не сказал?

– Ты имела столько же возможностей обратить на это внимание, сколько и я.