Я научилась защищать себя и по-другому, причем не только от требований, но и от настроений. Энди страдал из-за того, что никто не хотел играть с ним, но это не означало, что я должна была разделить с ним его тоску. Джилл боялась предстоящего экзамена, но это не означало, что я должна была дрожать вместе с ней.
Доктор Гинотт часто говорил, что в интересах психического здоровья родителей, они не должны заражаться настроениями детей. Он говорил: «Доктор не поможет пациенту, если будет страдать от каждой его болезни».
Мои родители этого никогда не понимали. Они стеснялись улыбаться, когда мы были несчастливы. Они считали, что тем самым покажут свое безразличие.
Я была так рада избавиться от этого тяжкого состояния.
Когда Дэвид обозлился на весь свет из-за того, что его не приняли в школьный оркестр, я выслушала его и спокойно посочувствовала. Но потом я ощутила, что настроение сына передается и мне. Я поднялась и сказала:
– Мне пора уходить. Мы с папой сегодня вечером идем в театр.
– Как ты можешь быть такой веселой, когда мне так плохо? – изумился Дэвид.
– Просто ты человек, и я человек. У нас разные чувства. Но я понимаю, что ты страдаешь.
Я не только произнесла, но и прочувствовала эти слова! Было нечто такое, что удержало меня от скатывания в тоску. Я вспомнила о том, как мы с Тедом выбрались в театр в последний раз. У Дэвида и в тот день были проблемы. Но в тот раз я не забыла о них, а поддалась его настроению и принесла его с собой в театр. Мы с Тедом все измучились! Мы страдали болью нашего ребенка! Бедный Тед! Я рассказывала ему о проблемах нашего сына за ужином, предлагала ему решения проблемы перед тем, как поднялся занавес, требовала его реакции во время антрактов. Мы смотрели комедию, но ни один из нас не смеялся. Когда занавес опустился, Тед не мог даже смотреть на меня.
Сегодня вечером все будет по-другому. Я оставлю проблемы Дэвида дома с Дэвидом, а сама буду наслаждаться театром вместе с мужем.
У этой монеты была и оборотная сторона.