Свободный

– Это не псина, а собака. Его зовут Арахис. Это наша с Дугласом собака. Ты не у себя дома, так что прояви уважение, – зло огрызаясь, подхожу к Ари и тащу его к себе в спальню, чтобы потом ещё и не отдуваться за какой-нибудь судебный иск от Мартина.

– Итак, что хочешь? – Запирая дверь, поворачиваюсь к нему.

– Он женится.

Изгибаю бровь, спокойно ожидая продолжения.

– Ты не удивлён?

– Нет, Дуглас мне сказал, – вру я.

– Что за хрень? Ты ни черта не знаешь. Он не мог тебе рассказать. Я только вчера с ним общался, и он признался, что держит это втайне от тебя и…

– Он рассказал мне. Ещё вопросы? – зло перебиваю его.

– Значит, он рассказал и то, что завтра оформит покупку новой квартиры, в которой будет жить вместе со своей женой, а эту оставит для ваших любовных встреч? – Мартин нахально проходит в столовую и явно пришёл не для того, чтобы кому-то помочь.

Такие новости не радуют, но я не дам этому человеку то, что он хочет.

– Ещё не успел. У тебя есть хоть что-то, действительно, ценное или ты просто так припёрся сюда, чтобы в который раз настроить нас против друг друга?

– Не сдаёшься. Вонь его денег тебя так сильно привлекла, Тьяго?

– Пошёл вон отсюда. С тобой говорить не о чем, – указываю рукой ему на дверь.

– Думаешь, он не кинет тебя через месяц? Дуглас не задерживается в таких отношениях.

– Мартин, свали отсюда по-хорошему, иначе я выпущу собаку, и она тебя загрызёт, – рычу я.

– Ладно, слушай, Сантьяго, мы оба хотим для Дугласа хорошего. Я волнуюсь за него. Ты не понимаешь, насколько важно сохранять втайне его ориентацию. Тем более он неполноценный гей…

– Он гей. Нет других вариантов быть геем. Ты или гей, или нет. Женщин у него не было. Дуглас гей во всех смыслах. Тебе, в твои года, пора бы научиться разбираться в этом, – едко произношу.

– Он хочет выздороветь, Сантьяго. Это его шанс стать нормальным.

– Что? – недоумённо шепчу.

– Дуглас никогда не воспринимал себя таким, какой он есть. Вокруг него сильное давление общества и семьи, знающей, что он им неродной. Да, они в курсе, Сантьяго, что бы там тебе ни говорил Дуглас. Бишоп знает об этом. Дуглас может лишиться всего, если не женится, не подарит наследника и не будет вести обычный образ жизни для всех. А любовники… они есть у всех. Неужели, тебя удовлетворяет такая роль? Ты же не смиришься с этим, Сантьяго. Я бы никогда не смирился, поэтому женился на мужчине, который любит меня больше, чем я его. Такие правила. Дуглас следует им же. Он слишком увлечён тобой. Ты пытаешься изменить его, и он поддаётся. Но подумай, Сантьяго, как это скажется на его репутации в будущем. Ты хочешь, чтобы его попросту изгнали? Кто будет работать с ним? Никто. От него многие отвернуться, по себе знаю. Это больно и ломает тебя. Начинать жизнь с нуля и с приличным багажом дерьма довольно сложно. Дуглас не справится…

– И ты предлагаешь мне отойти в сторону, чтобы он продолжал слушать тебя и делать то, что ты ему говоришь?

– Я его друг. Каждую минуту жизни, когда ему требовалась помощь, я был рядом. Я заменил ему всю семью. И знаю, что ему нужно. Не ты. Ты принёс ему слишком много проблем, Сантьяго. Мало того, ты снова вынуждаешь его поступать незаконно, подыскивая для тебя вариант получения Грин карты.

– Я никогда не просил его об этом и не попрошу. Поэтому считаю, что твоё мнение неактуально в наших с Дугласом отношениях. Ты ему не друг и не семья. Ты обуза, именно так он о тебе говорит. Старая, дряхлая обуза, которая пытается из последних сил держаться за него, чтобы ублажить своё эго. Ты вместо того чтобы дать ему понять, что он нормальный, давишь на другое. Спаиваешь его, радуясь тому, что он становится слабым и податливым, и ты можешь лепить из него всё, что вздумается. Разочарую, Мартин, я остаюсь, и впредь только рискни налить ему бокал чего-нибудь, он окажется у тебя в заду. А что насчёт Найджела… думаю, ему будет интересно услышать, что ты тоже им пользуешься, надеясь, что Дуглас к тебе вернётся. Убирайся отсюда, – произношу и складываю руки на груди, вскидывая подбородок.

– Я стольких мальчишек уже повидал рядом с ним, что мне даже смешно. Ты так уверен в том, что Дуглас бросит всё, ради тебя, и выглядишь тупым слабаком. Ты ничтожество. Отребье. Грязная и вонючая тряпка, об которую он вытирает ноги и будет это делать до тех пор, пока ему не надоест. Дуглас болен, и вылечить его могу только я. Не ты. Он болен…

– Заткнись, – шиплю, опуская руки и сжимая их в кулаки.

– Он болен, и я напомнил ему об этом. Дуглас ненавидит всё, что доставляет ему удовольствие. Тебя тоже. Он болен и будет таким, пока не вернётся к тому, кто его создал.

Я не выдерживаю насмешливого тона и таких обвинений. Теперь я понял, почему Дуглас считает себя именно больным. Из-за него. Из-за Мартина. Он вбивает это Дугласу в голову долгие годы, и я не буду это терпеть.

Подскакиваю к двери и открываю её, выпуская Ари.