Свободный

– В том-то и проблема, мне тоже это казалось. Я поверил в любовь, хотя Дуглас ни разу о ней не говорил. Я поверил в лучшее, Эдди, а всё оказалось так дерьмово. Он считает себя больным и меня тоже. Он не принимает того, что его предпочтение к мужчинам никогда не изменится. Ни одна женщина это не исправит и… Так больно, Эдди, так больно оттого, что Дуглас жесток к самому себе и ко мне одновременно. До сих пор чувствую, как холодные пальцы сжимают моё сердце, и слышу его обвинительный, полный отвращения голос. Он звенит в моей голове. Ничего не могу с этим поделать. Здесь никакой Китай не поможет. Дуглас вылечил мои страхи и создал новый – увидеть его женатым и сломленным внутри. Зачем? Неужели, ему статус важнее наших отношений?

– Многие мужчины геи женятся на женщинах, чтобы не отличаться в обществе и не подогревать слухи. Какой бы ни была свободной Америка, но всё же геи – особый вид людей, которые моментально рождают в головах людей негатив, Ди. Ты же знаешь об этом. А Дуглас, он серьёзный юрист. Он акула для всех. Ты только представь, что произошло бы, если бы он открылся? Его авторитет просто исчез бы, и он потерял бы всё…

– Боже, ты считаешь, что я требовал это, Эдди? Нет! Слышишь, нет! Я был готов на тайну! На нашу с ним тайну! И не свадьба заставила меня уйти от него, а его слова! Он болен, понимаешь? Он думает, что болен и когда-нибудь вылечится! Он ненавидит себя за то, что гей и я такой же! Он презирает меня и мстит! И себе мстит! Всем мстит! Я бы… я бы даже с ней смирился, если бы Дуглас принял себя таким, какой он есть. Его желания разняться с действительностью, и он причиняет боль. Когда эти демоны настегают его и наполняют разум, он выходит из себя, Эдди… он… он становится невменяемым и выплёскивает ненависть к себе в физической расправе. Понимаешь? Он хотел это сделать со мной… я видел это в его глазах. Наказать меня за то, что мы оба неправильные, и я словно вынуждаю его быть со мной, любить меня и воспринимать себя геем. Эта и была причина, по которой я ушёл. Не хочу, чтобы после Дугласа остались не только физические раны, но и полностью убитое сердце. Я оставил для себя приемлемые воспоминания, вот и всё. Не позволю ему заставить меня ненавидеть его так же сильно, как он себя. Я буду любить… пусть вот так ненормально, но буду любить за то, что благодаря ему взял себя в руки и собираюсь поступить в университет. Дуглас многому меня научил на своём примере. А остальное… – шумно вздыхаю и провожу ладонью по волосам.

– Остальное останется в фантазиях, и так проще, Эдди. Так мне жить проще. Без него и с любовью к нему в сердце. Он уничтожит себя изнутри. Когда-нибудь уничтожит, и я не смогу остаться в стороне, когда буду нужен ему. Поэтому я не позволил ему сделать то, что он намеревался. Я оставил для нас время, чтобы в какой-то момент услышать его и прийти, а не испугаться и возненавидеть. Я просто отрезал для нас кусок надежды, что наступит время, и мы оба сможем быть свободными, даже друг без друга.

– Ты его, правда, любишь, Ди. Вряд ли ты перестанешь это делать.

– Но Дуглас меня научил многому. Я докажу себе, что смогу стать тем, кем мечтал. Стану помогать людям, даже если не всегда будет получаться. Дуглас был, и вычёркивать его из своей жизни я не могу. Не хочу. Поэтому я лучше буду готовиться к финальным экзаменам и не думать о том, что скоро Дуглас станет полностью чужим.

– Ладно, не перетрудись. До вечера. Приеду, как обычно, к десяти. – Эдди поднимается, кряхтя и одновременно растирая колено, и хлопает меня по плечу.

Он угробит себя, если будет таким неосмотрительным. Хотя если вспомнить, что делал я, то уж лучше, действительно, мне промолчать.