Свободный

– Любое удовольствие за ваши деньги. Ничего нового. В этом мире покупается всё и даже глаза медового цвета. – От этих слов коробит. Даже неприятно становится. Хотя видно, что он профессионал. Выполняет всё чётко и быстро. Но всё же есть в нём что-то не позволяющее мне сейчас нормально воспринимать происходящее. То ли дело в Дугласе и в его поведении, то ли в том, что они знакомы и уже очень давно. Не знаю, но я даже боли от укола не чувствую, внимательно изучая мужчину. Когда-то он был очень красив. Да и сейчас довольно привлекательный. Он женат. На его пальце я видел кольцо, пока он не снял его перед тем, как помыть руки, и сейчас оно лежит на раковине. Что могло связывать их? К тому же разница в возрасте очевидна. Он Дугласу почти в отцы годится.

– Как долго?

– Что? – моргая, переспрашиваю.

– Как долго работаешь на Дугласа?

– Две недели где-то.

Мартин бросает на меня быстрый взгляд, а затем возвращает его к моей руке. Я стараюсь, вообще, туда не смотреть.

– А что? – интересуюсь я.

– Ничего. Отвлекаю тебя от происходящего, Тьяго, – он словно выплёвывает моё имя. Нет, не моё, а так меня зовёт Дуглас, но всё же… Ему-то я чем не угодил?

– Мне жаль, что вам пришлось заниматься мной, когда у вас и так много работы. Дуглас слишком остро воспринял обычный порез и…

– Обычный порез с двумя швами. Я бы так не сказал. Хотя можно было бы склеить порез.

– Но вы его зашиваете, – напоминаю я.

– Уже зашил, – отбрасывая в лоток иглу, Мартин берёт пластырь и закрывает им рану.

– Почему швы, а не склейка?

Он игнорирует мой вопрос. А я прихожу в ещё большее недоумение, зачем надо было издеваться надо мной, если можно было обойтись и без обезболивающего, и без швов? Это игра какая-то у всех, что ли, кто сильнее причинит боль Сантьяго Диазу?

– Пошли. – Замотав мне руку бинтом, Мартин снимает перчатки и надевает обратно кольцо.

Он выходит из комнаты, я за ним.

– Почему я вам не нравлюсь? – тихо спрашиваю его.

Мартин останавливается и оборачивается, смиряя меня пренебрежительным взглядом. Он же тоже когда-то иммигрировал сюда. И уж точно дело не в моей внешности, а в чём-то ещё.

– Ты лишний, – бросая, Мартин открывает дверь своего кабинета.

Что за чёрт?

Глава 14

Голова огромная после таблеток снотворного, которые мне выдали вчера в госпитале. Я двигаюсь, как в прострации, заваривая кофе, запекая эти чёртовы сэндвичи и стараясь не особо задевать руку. Её нещадно дерёт. Вся ночь прошла как в тумане. Уже в машине, мрачный Дуглас заставил меня выпить антибиотики и снотворное, после чего я едва смог дойти до квартиры самостоятельно. Он тащил меня, а остальное я не помню. Заснул. И мне до сих пор не дают покоя слова Мартина и его отношение ко мне. Хотя это не моё дело, но… обидно.

Лишний…

– Доброе утро.

Поднимаю голову на Дугласа, вошедшего в столовую в полной готовности к новому дню. И удивительно, как он поздоровался, что, вообще, это сделал.

– Доброе. Чай или кофе?

– Кофе. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Всё хорошо, – выдавливаю из себя улыбку и наливаю Дугласу кофе.

– У тебя вчера были панические атаки, Тьяго.

Весь напрягаюсь. Ставлю перед ним завтрак и кофе.

– Я не переношу вида крови. С рождения, – шепчу, отворачиваясь и выкладывая оставшиеся сэндвичи на доску.

– Врать ты ни хрена что-то с рождения не научился.

– Ты не знал меня с рождения. И я не вру. У меня, действительно, непереносимость вида крови, – кривлюсь от боли в порезе, но всё же натягиваю резиновые перчатки и включаю воду.

Отмываю противень и возвращаю его в духовку, пока Дуглас завтракает. Он следит за мной. За каждым моим движением, а я хочу спать. Ари остался без прогулки. Чёрт.

– Мне не нужен ланч и обед, как и ужин. Переговоры, затем свидание. Я буду поздно. Может быть, утром тоже буду отсутствовать, – сообщает Дуглас, хватая портфель, и оставляет меня одного.

– Не за что. Я рад, что тебе понравились сэндвичи, и ты их все съел. Ты очень мил, Дуглас, оттого что поблагодарил меня, – с кривой улыбкой в пустоту говорю я.

И как-то одиноко становится. Мало того, что руку дерёт, так ещё и у Дугласа снова свидание. Он и вчера был на нём, и позавчера тоже. Конечно, он встречается с той женщиной или же с другой. Я не знаю, но как будто ревную. Меня злит, что у него будет с кем-то секс.

– Он не гей, Сантьяго, и ты это знал, – тихо говорю, заправляя кровать Дугласа.

Моя рука проходит по его подушке, и я наклоняюсь, вдыхая аромат шампуня и одеколона. Идиотизм какой-то. У меня нет к нему чувств. Я не ревную его, просто настроение паршивое из-за руки и слов Мартина. Почему я лишний?

К обеду я уже убрал всё, что можно и нельзя. Съел несколько сэндвичей, и они остались ещё и на ужин. Выходить на улицу желания нет, я даже подремал немного, но проснулся от боли в руке. Приняв обезболивающее, брожу по квартире и слышу, как звонит мой телефон. Я надеюсь, что это Дуглас. Я, как идиот, надеюсь, что свидание не состоится, и он будет ужинать дома. Да, это ненормально, но, чёрт возьми, я не хочу быть один. Когда Дуглас дома, то мне спокойнее и как-то… дебил я.

– Привет, – разочарованно говорю.