Свободный охотник

«Подъехал джип. Из него одновременно вышли двое. Я не сконцентрировал на них свое внимание, думая, что это телохранители. Оба были одеты в зимнюю спортивную одежду. Они уверенно зашагали к „Дому культуры“. Один из них зашел внутрь, второй остался на улице, как и другие охранники. Он отошел за угол, совершенно по-русски без комплексов, едва ли не на виду у всех, справил малую нужду, повернулся…»

Никаких сомнений, это был телохранитель Анчара. А из этого следует, что последним из прибывших VIP-гостей являлся не кто иной, как Дмитрий свет Васильевич собственной персоной. Вот что мучило Стаса долгое время, вот почему он ностальгически неудовлетворенно возвращался к тому вечеру в Одинцово. Гор просто не мог вспомнить, где раньше видел того парня. Если бы тот в альпийской деревушке был облачен не в спортивную одежду, а в пиджак и галстук, Гордеев, может, и раньше его вычислил. Хотя и это не факт. Как там в песне поется: «Все, что было не со мной, – помню…» Это точно. А вот что себя касается, часто забываем.

Но для того, чтобы с уверенностью утверждать, что бывший генерал посетил то сборище в альпийской деревушке, надо уточнить, выезжал ли он в это время за рубеж и, по возможности, узнать место его пребывания.

Гордеев едва не бегом бросился в гостиную, схватил лежащий на камине телефон и набрал номер.

– Натали, привет… Да, срочно. Не терпит отлагательства. Надо узнать, где находился Анчар во время встречи пожилых мужей в Альпах… Да, очень важно. Хорошо, жду.

Ожидать пришлось больше суток. На следующий день поздним вечером во дворе виллы послышался шум двигателя автомобиля.

Станислав выглянул в окно и увидел, что приехали Натали и Веклемишев. У него, как у нашкодившего дитяти, возникло острое желание спрятаться. Стас по-прежнему считал себя виноватым в том, что они не вышли на руководство «Синдиката», что он практически провалил операцию.

Вадим Александрович и «мадам полковник» выглядели неважно. У обоих темные круги под глазами, заострившиеся скулы…

Надо думать, генерал и Натали потрудились не меньше Станислава.

Небрежно поздоровавшись, как будто они расстались только вчера, Веклемишев бросил на камин черную кожаную папку, опустился на диван и сладко потянулся.

– Стас, в этом доме приличный коньяк есть? С устатку так выпить хочется.

– Бар полный, – доложил Гордеев. – Есть «Хенесси», «Наполеон»…

– Давай рюмки и «Хенесси». Хозяин не обидится на наше самоуправство. Думаю, с нашей подачи ему как минимум орден светит, а там, глядишь, и очередную звезду на погоны получит. Наташа, выпьешь с нами?

«Значит, Натали – ее настоящее имя», – удивленно отметил Станислав.

– Позже, – устало сказала женщина. – Пойду приму ванну и скажу Маше, чтобы она нам поесть приготовила.

– Ну давай, Стас, тогда в тесной мужской компании по рюмочке «Хенесси»…

– Не заработал, – угрюмо сказал Гордеев.

– Не понял, майор, – поднял брови Веклемишев. – Что за упадническое настроение?

– Не майор, а капитан, – поправил его Станислав. – А насчет хренового настроения не мне вам объяснять. Я завалил операцию, мы так и не вышли на руководителей «Синдиката». Срубили верхушки, а до корней так и не добрались…

Громкий искренний хохот Веклемишева прервал пылкую речь Гордеева.

– Ты что и вправду считаешь, будто виноват, что операция провалилась? Вот уж действительно не перевелись еще в России идеалисты. Толстовец ты наш, Алешенька Карамазов! Давай-ка для начала выпьем, а потом я тебе чуточку вправлю мозги.

Веклемишев махом опрокинул рюмку конька и внимательно проследил, чтобы и Гордеев проделал то же самое.