Свободный Волк

Однажды он ушел на три дня, вроде как чистить колодец в шестом оазисе. Зачем три дня? Нужно только съездить и вернуться. Он вернулся мрачный и все молчал, отказывался есть. Отец забеспокоился и заговорил о скорой женитьбе. Пора принять отцовский участок. Пора растить детей на смену. Сын взбурлил. Зачем, крикнул он, рождать рабочую скотину. Зачем вся эта тягомотина, кому все это нужно? Мирик так и не понял, что ему не нравилось. Но Тинк всегда был странный. Ему характерны вспышки гнева, громкий смех и противоречивость. Старик так думает, что это оттого, что в детстве Тинк переболел невовремя легкой лихорадкой. Его как раз должны были привить от более тяжелых форм болезни.

Всех детей по приказу королевы прививают от болезни. Ребенка относят после года в административный пункт округа. Лекарь уносит его за занавеску, а через час возвращает. От лихорадки это не спасает, но так принято издавна. Никто не спорит. А Тинк заболел тогда, и Мирик пожалел его и не понес. Так Тинк и рос без прививки еще год. Потом явились тигры и хотели его забрать. Но что-то передумали. А вот три года назад Тинк не умер от лихорадки. Он пошел чистить колодец в том самом оазисе, где Мирик встретил своего собеседника. И не вернулся. Может, его съели иббы? Старик соорудил могилку и всем говорил, что Тинк умер от лихорадки. Тигры его не тронули.

Теперь он и не знает, жив Тинк, или мертв. Ну вот, лепешки поспели. Сейчас заварим листья чинаки, если уж нет молока, и покушаем.

Мосик помалкивал. Он раздумывал об этой странной прививке, от которой лихорадка вовсе не исчезает. Что делает лекарь за занавеской?

Он связал вязанку тонких веток, которые старик выращивал в роще. Это было топливо для вечернего костра. Топливом следует запасаться впрок. В оазисе нет дров. У Мирика не было сдачи с дана, который Мосик дал ему в уплату, и он предложил взять с собой овощей с огорода.

Мосик с деланно бодрым видом попрощался с ним.

– Прощай, Мирик. – сказал он старику.

Он хотел сказать «отец», как принято в его среде. Но не решился. Короля Дорнвана он легко называл в шутку папой, несмотря на разность положения. Тот не обижался и легко принимал соответствующий тон. Но назвать отцом сухонького старичка Мирика Мосик не сумел, хотя тот был старше короля Дорнвана. Была в этом кинни какая-то внутренняя незащищенность. Король тоже утратил сына, но был еще силен, несмотря даже на болезнь. Мосик так и не мог сказать, что его смутило и не позволило прибегнуть к шуткам, таким естественным для него.

Он обернулся, отъезжая на своем громоздком скакуне. Мирик скрылся тут же, едва гость покинул его дом. У Мосика осталось впечатление, что старичок тут же и забыл о нем, словно в гостях у него был не человек, а сон.

Через час его догнали тигры.

– Ты уж прости, мясо тебя не дождалось, – Галлах только на минуту превратился в человека, чтобы сказать, что Мосик остался без обеда.

В этом состояла некоторая трудность пути. В дороге тигры разговаривали лишь меж собой. Мосик коротал дорогу в одиночестве со своим конем. Иббы в лошадином виде не могли произнести ни слова.

– Подслушивали? – спросил Мосик вместо ответа.

– Подслушивали. – согласился Вендрикс и обратился в коня. Тигром тоже было бы неплохо, но Мозгляк категорически не мог терпеть иббов в виде красных хищников. Странное дело, ведь в любом своем обличье иббы имели один и тот же запах. Вид, принимаемый ими, был лишь иммитацией. Выходит, коняке было не все равно, с кем рядом он путешествует.

*** Вдалеке завиднелся очередной населенный пункт.

– Предлагаю не прятаться в оазисах, – нарушил молчание Мосик, – а заняться активной разведкой в городе. Местное население принимает за ибба только Мозгляка, а вы с Галлахом самого нормального лошадиного роста. Мы можем сделать вид, что я продаю вас на базаре. Я сяду под навесом, буду слушать, что говорят другие. А вы тем временем начнете просеивать чужие мысли. Чем не план? Я, право, весь истомился от молчания. Никогда еще у меня не было таких неразговорчивых спутников! То ли дело со Стайсом! Какие мы с ним безобразия проделывали! Куда ни сунемся, нас встретят приключения!

– Я с тобой согласен, – ответил Вендрикс, превратившись в нимру. – Пора устроить маленький апокалипсис. И вообще, Мосик, ты стал ужасно скучным! По-моему, с тех пор, как ты продулся подчистую в Терте, ты не украл ни монеты, не обманул ни человека! Королевские заботы сделали тебя печальным и смятенным. Галлах, что молчишь? Я, что, неправ?

Галлах вместо ответа превратился в тигра и рыкнул так громко, что Мозгляк от ужаса взвизгнул и помчался без оглядки, оставив позади обоих иббов.

– Стой, безмозглая скотина! – кричал Мосик и шлепал его по крупу большой ладонью.

Мозгляк несся на купеческий караван, направлявшийся, наверно, в Бабеллан. Около двух десятков купцов без всякой охраны. Верблюды несли поклажу в тюках. Вся процессия степенно двигалась по каменистому пути. Так, наверно, они и двигались от самого моря, неспешно, чинно, величаво.