Свод единства. Ломая судьбы. Том 1

— Ты понимаешь, что само по себе появление твоего предзнаменователя — это катастрофа. Нас ждет глобальное изменение. В худшую сторону. Так всегда. Мы можем все умереть. И никто пока не знает, что произойдет и когда. Что мы знаем, так это то, что ты будешь играть в этом свою какую-то роль. И тоже никто не знает, что именно тебе уготовлено. Будешь ли ты на нашей стороне или нет? Может, мы уже будем мертвы на тот момент, когда ты осознаешь, что от тебя требуется.

— У Алхимиста была такая Жука? — спросил Сорок Третий, глядя, как зверек ковыряется лапой у себя во рту.

— У какого из них?

Сорок Третий удивленно поднял брови.

— А, ты приверженец старой теории.

— Какой теории? — еще больше недоумевал парень.

— Той, которая всем рассказывает о могучем Первом Алхимисте.

Сорок Третий молчал. Он ждал продолжения. Его очень сильно интересовало все, что связано с Алхимистом. И Максудом.

— Тогда скажи мне, в каких годах были бои за Ксерон, за Тарновин, за Кабарбарон? А?

Сорок Третий прекрасно знал, что эти вопросы вызывают полемику до сих пор. Ведь во многих книгах есть сотни упоминаний этих событий. И ни в одной нет даже приблизительных годов этих сражений. Ни в одной. Но свое мнение на этот счет, конечно же, у Сорок Третьего имелось.

— Я думаю они были разнесены во времени. — ответил он.

— И насколько разнесены? — решил осторожно уточнить Ицуко.

Сорок Третий вздохнул. Он давно начал задумываться над этой проблемой. Сколько сражений не могли пройти в один год. Разное описание. Некоторые описания битв существовали изначально только на одном языке. И только потом были переведены на другие. В то время как описание других битв в оригинале сразу было написано на более современных языках. Это навевало мысли о том, что между войнами могли пройти десятки лет. А то и столетия. Но тогда рушилась стройная история Первого Алхимиста. Поэтому Сорок Третий старался отгонять от себя эти мысли и не размышлять на эту тему.

— Сотни лет. — наконец, выдавил он из себя.

— А мог ли один драйтл жить так долго, чтобы принять такое непосредственное участие во всех этих знаменитых войнах?

Сорок Третий молчал.

— Я думаю, что между первой и последней известными нам войнами прошли тысячи лет. — сказал Ицуко, кивая сам себе.

— Тысячи? — переспросил парень.

— Да. Поэтому Алхимист — собирательный образ. Думаю, в каждую эпоху существовал такой себе алхимист, которого вел предзнаменователь. И он становился великим. В каждой войне. — драйтл уставился на Сорок Третьего.

Парень сглотнул. Ему стало не по себе.

— А Максуд?

— Если Алхимист — собирательный образ самого лучшего алхимиста своего времени, то Максуд — аналогия со стороны человеков. Самый лучший их воин.

— А почему имя ни одного Алхимиста не дошло до наших дней, а вот имя Максуда встречается всегда и везде? — спросил мнение Ицуко на этот счет парень.

— А ты уверен, что Максуд — это имя? Возможно, Максуд — это должность. Или звание. Никто ведь не знает.

Логично. Как сейчас император, например. Император победил тех-то. Император отступил туда-то. Между этими событиями прошло сто лет, имена давно стерлись. Но истории об императоре останутся. Император. Максуд. Пусть и не очень правдоподобно звучало, но было в этой идее что-то такое, что цеплялось за рационализм.

Ночью Сорок Третий долго не мог уснуть. Он все думал об Алхимисте, Максуде, Творящих. Войнах, сражениях, предзнаменованиях.

По возвращению в лагерь, а именно так он теперь называл то поселение, где его держали в заточении, его поселили в том же доме. Двери, правда, теперь никто не закрывал. Его артефакты и деньги остались при нем. Ицуко целый день пробыл на встрече с главой. Сорок Третий пару раз выходил из дому, чтобы посидеть на крыльце и иметь возможность смотреть на единственную улицу. Движение сегодня было оживленным. Сорок Третьему стало очевидно, что сегодня сюда прибыли и другие важные представители народа Ицуко. А сам драйтл, скорее всего, выступал защитником для него. Они об этом ни разу не говорили, но парень был уверен, что он не далек от истины.

Вечером Ицуко вернулся.

Алхимист. 4 года до абсолюта.

Город Феминаро был сравнительно не большим. Меньше столицы драйтлов. Цивилизованных драйтлов. О других и говорить нечего. Ничем не примечательный город. Серые постройки. Ветхие, старые. Площадь с инквизитором. Это раньше инквизиторы казались Сорок Третьему чем-то диковинным. Теперь он привык к том, что человеки понаставили их в каждом городе. Исполнение и цвета напоминали ту статую, что он видел в полиоте почти каждый день. Полиот. Скоро он туда вернется. Именно поэтому он и пришел в Феминаро.

— Веди себя сдержанно. Понял? — говорил с ним Ицуко. — Неприятности нам не нужны. Ты хорошо это уяснил?

Сорок Третий кивнул. За те два года, что он провел среди драйтлов, которых ранее называл дикими, он многое узнал. Многое прочел, многое услышал.

— Я знаю, как ты к ним относишься, но сейчас держи себя в руках. Я многим рискую, взяв тебя с собой.

— Успокойся ты. Или ты думаешь, что я всех Творящих, которых только вижу, убиваю? — улыбнулся Сорок Третий.