Сводница

— К чему? — закрывая папку с эскизами и убирая ее на край стола, попыталась сохранить самообладание.

Он приподнял светлую бровь и томным голосом произнес:

— К незабываемой ночи, конечно же, — мягко ступая по ковру, он подкрался ближе.

— Спокойно, укротитель драконов. Я к тебе домой не поеду!

— Почему? Еще вчера ты говорила, что готова, — скользнул пальцами по моему лицу. Именно скользнул, оставив сырые разводы на коже.

— Что-то сомневаюсь, что я такое говорила.

Готова? Единственно к чему я готова с лордом Сазерлендом — так это к сотрудничеству ради сохранения земель моего отца. И то через силу. Даже находиться рядом с ним не доставляло ни малейшего удовольствия. Еще этот запах — соли и тины…

— Хорошо. Не говорила. Но, во всяком случае, мы были весьма к этому близки!

— Милый мой друг, — я ткнула пальчиком в грудь лорда и заставила его отойти. — Не знаю, что между нами было до того, как у меня случились проблемы с головой, но на данный момент я не испытываю к тебе и половину тех чувств, которые ты мне приписываешь. Потому прошу удобно расположиться в кресле или на диване и рассказывать, чем я могу помочь с…

— Не здесь, — перебил он, взглянув на мой камин.

— Что ты вечно озираешься на него? Так боишься огня?

— Я боюсь не огня, а тех, кто за ним скрывается.

— Впервые вижу мужчину, открыто признающегося в своих страхах. Ты прямо растешь в моих глазах! — не удержалась от шпильки и направилась к выходу. — Раз не здесь, значит по дороге домой. Ко мне домой.

Заметив пошловатый блеск в аквамариновых глазах, поправилась:

— Твое присутствие ограничится лишь крыльцом. Внутрь я тебя приглашать не стану. Если тебе не составило труда влюбить меня за два дня, сможешь провернуть это и снова. А, если нет, то наши отношения ограничатся лишь сотрудничеством. Это понятно?

Стиснув зубы, мужчина впился в мой локоть и потащил за собой:

— Понятней не бывает.

С трудом вырвала руку из цепких холодных пальцев и пошла следом. Нет. Такой человек совершенно точно не мог покорить мое сердце.

Дверцу кареты мне открыл кучер, он же помог забраться внутрь. Галантность моего предполагаемого возлюбленного била все рекорды и терялась где-то там высоко в облаках. Так высоко, что и не разглядеть. Судя по всему, его навыки обольщения дам заканчивались цветами, после чего панталоны юных леди падали сами, а дальнейшее развитие событий лорда не волновало. Он не трудился даже запоминать имена. Это одна из причин, по которой мы помогли его предполагаемому браку не состояться.

— Что ж, — открывая шторку, чтобы впустить в карету свет, я посмотрела на спутника. — До моего дома четырнадцать минут езды. Заинтересуй меня. Чем обычная герцогиня может помочь короне?

— Деловая хватка, — улыбнулся он, медленно скользнув по моему телу взглядом. Огорчен, что ничего не перепадет и смотрит так, что сразу видно — ничего между нами не было. Некоторые люди, неважно, что высшие, крайне плохо врут. — Что ж. Как я говорил, Роберт планирует убийство короля.

Говорил-говорил, да что-то как-то слабо мне в это верится. Я познакомилась с лордом Беверли и интуиция ни единого тревожного звоночка не выдала.

Лицо лорда Сазерленда то ныряло в темноту кареты, то выплывало из нее, купаясь в тусклом свете магических фонарей. Отчего-то он больше напоминал мне заговорщика, чем пресловутый лорд Беверли.

— Мне до него не добраться…

— До лорда или до короля?

— До обоих. Первый сам силен как все духи стихий разом, а второй все время окружен людьми Роберта. Нет ни единого шанса сообщить его величеству, что он в опасности.

Правда? Лично сейчас в моей голове с десяток таких «шансов» навскидку вырисовалось. О! Пока думала, подоспел второй десяток. Но я с заинтересованным видом слушала мужчину, не забывая кивать, а иногда и удивленно вскидывать брови. Зачем-то ведь он вешает мне лапшу на уши. Не развлечения же ради.

— Так и не поняла, в чем нужна моя помощь?

— Ну же, дорогая. Не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле.

Вот сейчас я вскинула брови совсем не в театральном жесте. Кончики пальцев обожгло невыносимым желанием почувствовать под собой холодную белоснежную кожу щеки собеседника. С хорошего такого размаху почувствовать… А еще ладонь как-то сама собой сжалась в кулак, так, чтобы большой палец обхватывал остальные, а бить не костяшками, а плоской поверхностью. Отогнала странные мысли, вспомнив, что на альтернативно одаренных личностей обижаются только такие же альтернативно одаренные и глуповато улыбнулась. Где-то слышала, что чем выше по положению собеседник, тем он больше любит глупые улыбки. Редко таким пользовалась, предпочитая говорить напрямую, но сейчас случай просто обязывал.

— И все же, я не понимаю.

— Роберт сделал все, чтобы опорочить тебя в глазах общества, а затем выжег твою память и выкинул, как сломанную игрушку. Тебя жалеют, за твоей спиной шепчутся и смеются, — он состроил жалеющую меня гримасу, полагая, будто мне есть дело до того, что творится за спиной. Я смотрю вперед, и мне искренне жаль тех, кто оборачивается и вечно трусливо трясет коленками.

— Ближе к делу. У тебя не так много времени.