Сводные

Поднимаются выше по животу к груди, стянутую спортивным лифом. Кай отводит в сторону и его. Перекатывает между пальцами ставшие твердыми соски, пока второй рукой тоже пробирается под футболку.

— Ты опасный… — говорю через силу так, чтобы голос звучал ровно. — То и дело пропадаешь… Что за парень из тебя выйдет? Хлопот с таким, как ты, не оберешься.

Он прижимает меня вплотную к себе, пока одной рукой ласкает мою грудь, пальцы второй уже пробегают по кромке спортивных лосин.

— Обещаю, я буду очень хорошим парнем…

— Да брось, цветы мне и то всего один раз дарил.

Кай вдруг замирает.

Останавливается, словно борется с самим собой. Удивлена, что разговор о цветах задел его так сильно.

И даже не рада, что сама его начала. Я хочу его руку ниже, сейчас, хочу его так сильно, что моментально теряю голову.

Руки на моем теле снова приходят в движение. С чем бы он ни боролся, видимо, сейчас я услышу обещания, что цветы я буду получать часто и много, но Кай молчит.

— Так что там с цветами?

— Цветы будут. От меня.

Он продолжает ласкать мою грудь, а второй рукой наконец-то приспускает немного мои тугие лосины.

Холод тут же кусает оголенную кожу бедер, но прикосновения горячей ладони согревают. Сердце бьется невпопад, когда Кай проводит ребром ладони между моих ног.

— Только я тебя целовать буду, ясно? — зачем-то повторяет он, а я моментально вспоминаю его язык и глубокие поцелуи. — Везде. Только я.

Кай водит пальцами по трусикам, и я прикусываю щеки.

Сжимает мой сосок так, что меня прошивает наслаждением. Откидываю голову назад, затылком касаясь его плеча.

Он накрывает мои приоткрытые губы поцелуем, обдает мятным после жвачек дыханием.

— Не дразни меня, балеринка, — шепчет он прямо в мои губы. — Ты только моя, и ради тебя я горы сверну, поняла? Только не дразни и не позволяй другим делать больше, чем могу я.

Он целует меня, не давая ответить. Отводит в сторону влажное белье и проводит наконец-то пальцами. Я стону в его рот, а он посасывает мой язык, а после вводит в меня палец.

Я плавлюсь в его руках. И до сих пор стою на ногах только благодаря его крепким объятиям и твердой груди, в которую упираюсь, как в стену.

Вскрикиваю, когда ощущения внизу живота становятся острее.

Сильнее.

Ярче.

Цепляюсь за его руку, не понимая, о чем прошу — остановиться или двигаться быстрее. Размеренные движения его руки доводят до помешательства.

Желание переполняет тело. Кажется, брось спичку, и я сгорю дотла. От стыда, в том числе. Из-за того, с каким развратным звуком проникают в мое тело его пальцы.

Передо мной окно, через которое видны классы, в которых еще идут тренировки. Пусть меня и скрывает расстояние и темнота чердака, но запретность происходящего просто сносит крышу.

Открытое пространство и знакомая Академия заводят еще сильнее.

Завожу руку за спину, между нашими телами, и касаюсь ширинки Кая. Он вздрагивает от неожиданности, но не сопротивляется.

Хочется раствориться в нем, в его ритмичных движениях, которым я отвечаю бедрами. Это нечто такое, чему невозможно противостоять. Я задыхаюсь от стонов, желания, его напора.  

На миг Кай отпускает, разворачивая меня к себе лицом и спиной к окну. Спешно помогаю ему с ремнем и ширинкой, а после снова забрасываю одну ногу ему на талию.

Ощущаю требовательную пустоту внутри себя, которую он тут же заполняет, вгоняет два пальца в мое тело, и я громко ахаю. Кай улыбается моей отзывчивости и снова целует.

Неприятное тянущее ощущение проходит быстро, оставляя после себя только потребность. В нем. Его губах на моей шее.

Цепляюсь за него, одежду, исследую на ощупь. Он инстинктивно ударяет бедрами, и я пробегаюсь пальцами по твердому горячему члену.

Как он вообще может поместиться во мне?... Но очень скоро прикладная анатомия отходит на второй план.

Кай сдирает с себя белье, и я помогаю, а после смыкаю у основания.  

Помня его прошлые напутствия, прерываю на миг поцелуй и плюю на собственную ладонь. Кай смотрит, как завороженный, а после, когда я впервые провожу по его члену скользящим невесомым движением влажной ладонью, он даже прикрывает глаза от удовольствия.

— Черт, балеринка…

Теперь я знаю, что так громко Кай стонет не потому, что я сделала ему больно. Меняю ритм и направление. Двигаюсь по всей длине, а потом снова обвожу головку. Кругами и прямо вниз.

Он весь каменеет под моими руками, каждая мышца в его теле звенит от напряжения. Пальцами он начинает двигать еще быстрее, будто не хочет позволить, чтобы я пришла к финишу второй. Но я тоже не собираюсь сдаваться.

Это молчаливая борьба, которая нравится нам обоим. В которой нет проигравших.

Сжимаю его сильнее, наслаждаясь нежной кожей, выпуклыми венами и пульсирующей бархатной вершины. От моих касаний по телу Кая вдруг пробегает волна дрожи, когда я обвожу выемку подушечкой большого пальца, не переставая двигать ладонями, и он снова шумно втягивает воздух через зубы.

Немного разворачивает бедра в сторону и вдруг перехватывает мою ладонь. Понимаю, что все еще двигаюсь слишком нежно. Слишком невесомо. Все еще боюсь.