Сводные

Нам не нужны вопросы. Не нужны разрешения, дозволения, намеки, просьбы. Ничего.

Яр делает шаг вперед, отбрасывая в сторону на стоящий у стены комод плащ. Его ладони поднимаются вверх и опускаются на мои щеки. Подушечки пальцев, разгоряченные и чуть жесткие, касаются губ. Я приоткрываю рот, ожидая вторжения. Мне нужны его губы, язык. Я готова принять его. Хочу его до дрожи в коленях.

– Не пожалей потом, Ариша.

– Ни за что на свете, – шепчу, сокращая между нами расстояние. – Никогда не жалела, что ты был первым, и никогда не пожалею.

Лицо Яра на миг темнеет, а после проясняется. В глазах вспыхивает пламя, которое меня губит. Вместо ответа я получаю жадный страстный поцелуй, в котором тону. Обвив Яра руками, я ахаю в его рот, оказавшись в крепких руках и оторванная от пола. Он делает пару шагов в сторону и усаживает меня на комод, вклиниваясь между ног. Расцепив объятия, мы продолжаем исследовать друг друга, попутно избавляясь от одежды.

Я больше не неопытная девчонка, которая не знает, как ласкать или что делать с мужчиной. Мои руки по-хозяйски задирают футболку, оголяя упругий пресс парня. Он явно не терял времени. Под ладонями напрягается пресс, и я очерчиваю пальцами кубики, опускаясь все ниже.

– Шшш, Арин, не торопись, – выдыхает в губы, дергая мою футболку. Не снимает, потому что разделять наши губы сейчас опасно. Мы просто не можем отпустить друг друга.

Яр продолжает бороться с моей одеждой. Щелкает хрупкая застежка бюстгальтера, и я томно выдыхаю в губы Яра, когда его руки опускаются на напряженные соски.

Я горю. Горю под ним. Выгибаюсь, позволяя разорвать поцелуй, чтобы тут же ощутить его губы на своем теле.

– Подожди немного. – Словно в наказание он отступает и окидывает меня внимательным, сканирующим взглядом.

– Что ты ищешь? – не выдержав, я хмурюсь и жду оглашения вердикта. Бракованная, ненужная, некрасивая.

Но губы Яра изгибаются в хищной улыбке, и он вновь подходит ко мне, чтобы опуститься на колени. Я судорожно хватаю воздух, наблюдая, как он снимает с меня ботинки.

Однажды… Лишь раз он помог мне разуться. Мне было семь лет, я насмерть запутала шнурки и чуть ли не закатила истерику, пытаясь самостоятельно и безуспешно снять обувь. От истерики всех спас Ярослав, методично воюя с последствиями моей косорукости. Но от детских воспоминаний не остается и следа, как только ботинки с глухим ударом падают в стороне от нас, а ладони Яра обнимают щиколотки.

– У тебя и ноги ледяные, – в голосе слышится раздражение. – Арин, и чем ты думала? На босые ноги нацепить обувь?

Я нервно усмехаюсь, осознавая почему почти не чувствовала пальцев на ногах, пока бежала сюда. Пожав плечами, я хочу свести ладони на груди и прикрыться. Помутнение от возбуждения медленно рассеивается, но Яр успевает ухватиться за него как за ускользающую из рук алую ленту, связавшую нас много лет назад.

– Иди ко мне, – хрипло произносит, поднимаясь и подхватывая меня под бедра.

Я соскальзываю в его руки, ни разу не ступив босыми пятками на пол. Так меня и переносит из коридора в спальню, минуя гостиную и кухню, которые я успеваю заметить.

– И далеко мы? – притворяюсь, но, не удержав смеха, заваливаюсь на кровать и тяну Яра за собой.

– Сюда, – его голос вибрирует от возбуждения.

Кажется, будто воздух между нами закипает и наполняется безумными ароматами страсти. Испепеляющей, ослепляющей…

– Арин. – Мое имя вырывается вместе с воздухом. – Спрошу еще раз.

Я киваю, внутренне напрягаясь. Болтовня. Опять болтовня, которая все портит. Но мы ведь хотели вести диалог. Поговорить…

– Ты не пожалеешь?

– Нет, нет и еще раз нет! – вспыхиваю и тяну Яра на себя, вонзаясь ноготками в его крепкую спину.

Обхватив ногами, я тянусь за поцелуем и получаю даже больше, чем рассчитывала. Кажется, мой категоричный ответ срывает некие установки, потому что то, что происходит далее похоже на самый фееричный секс в моей жизни. А ведь его у меня было так мало.

Одежда срывается с нас хаотичными движениями. Куда летят мои трусики, я узнаю лишь утром, когда буду искать их. Сейчас же я полностью поглощена процессом. Хочу вспомнить, как было и сравнить. Понять: так ли мы сильно изменились?

Да, я так точно. Потому что когда мои ноги оказываются раскинутыми и Яр пристраивается между, проводя влажной от смазки головкой по складкам, я больше не хлопаю ошарашено ресницами, а двигаю бедрами навстречу. Он вонзается в меня острым толчком, который срывает с моих губ громкий вскрик.

– Черт, как же хорошо, – я слышу шепот над ухом и сбивчивое дыхание.

Вместо ответа подстраиваюсь под ритм и уже через несколько минут покрываюсь мурашками и испариной, кончая. Яр держится, но, выскользнув из меня, переворачивает на живот и подхватывает под бедра.

Перед глазами, в которых все еще пляшут искорки экстаза, вспыхивает картинка из прошлого.

Мы пьяные на вечеринке у Захара. Я на коленях, с задранной пятой точкой. Жду проникновения, но получаю шлепок, от которого сносит голову.

– Ударь, – умоляю. – Отшлепай. Как тогда… Пожалуйста…

– Арин…

– Ну же… давай!