Сводный босс

По приезде в дом, родители говорят, что устали, и мы все разбредаемся по комнатам. Переодеваюсь в свою пижаму чубаки и залезаю в кровать. Завтра день рождения у Колина, а я ещё не купила подарка. Чувствую, в компании переметнувшейся на сторону пожирателей смерти Полумны вечерок будет ещё тот. Интересно, как мама воспримет мои отношения с Гасом? Мне, разумеется, не пятнадцать, чтобы нуждаться в одобрении семьи в таких вопросах, но скандалов и нотаций тоже не хочется.

Обнимаю подушку и пытаюсь уснуть. Вообще, раньше я думала, что предпочитаю безраздельно владеть спальным пространством, и по этой причине никогда не оставалась ночевать у Сергея. Однако, всю неделю я преспокойно засыпала в тисках Гаса и не чувствовала дискомфорта. И вот сейчас мне, кажется, его не хватает.

Начинаю считать голубых щенков и постепенно проваливаюсь в мягкие лапы Морфея. Сквозь сон слышу, как тихо скрипит дверь, и матрас пружинит под тяжестью тела.

— Матрёшка, Гас-младший просил отнести его к тебе, — шепчет Гас, залезая под одеяло.

— Сказал, здесь подушка мягче, — по-хозяйски запускает руку под резинку пижамных штанов, укладывая ладонь мне на ягодицу, и тихо зевает. — Спокойной ночи.

Глава 28

Слава

День рождения Колина решено было отмечать дома, что очень удобно, в случае кислотной бомбардировки я всегда могу спрятаться в комнате.

Мама, кажется, всерьёз задумала утереть нос поварихе Высоцкой, потому что на кухне с утра дым стоит коромыслом. На барной стойке красуются «Мимоза» и «Столичный», в кастрюле, судя по копчёно-мясному запаху, бурлит солянка, в духовке румянятся пироги, и запекается утка. От этого пиршества ароматов и кулинарной суеты мне хочется свернуться мурлыкающим клубком у маминых ног и наслаждаться домашним уютом. Последний раз на моей памяти мама готовила двенадцать лет назад, когда счастливо делила восемьдесят пять квадратов жилой московской площади с моим отцом. Тогда я ещё помнила, что семья — это очень важно, а праздники и дни рождения оставляли после себя тёплое послевкусие родительской заботы.

— Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, да, мам? — улыбаюсь, запихивая в рот ломтик огурца.

— Будь готова, что Колясик упадёт на одно колено сразу после того, как попробует первое блюдо.

Мама отмахивается, продолжая строгать чесночный багет.

— Скажешь тоже, Славка. Иди переоденься, гости уже через полчаса подойдут.

— Гости? Ты имеешь в виду Камиллу?

— Она придёт с родителями, — бросает через плечо мама. — Их семья, кажется, очень дружна с Колином.

Ох, ты ж грёбанный Экибастуз. Энергичный голос шоумена Малахова в моей голове восклицает: «Мы пригласили в студию маму брошенной овечки, чтобы узнать её мнение о происходящем».

— Пойду готовиться, — натянуто улыбаюсь и, грохоча пятками, взмываю на второй этаж. Переодеваюсь в заранее заготовленное платье пуританской длины, подкрашиваю ресницы и наношу немного румян на щёки. В помаде смысла нет, я наверняка съем её ещё до того, как семейка Адамс переступит порог дома. И, кстати, фамилия Камиллы, действительно, Адамс. И я искренне уповаю на то, что это просто неудачное совпадение.

В семь вечера наша счастливая шведская семья, сверкая улыбками, топчет паркет в прихожей в ожидании появления гостей.

— Я поговорил с Камиллой, — шепчет Гас. — Всё будет в порядке.

С облегчением вздыхаю и скалюсь в дверной проём, на пороге, выжигая зрение циркониевой белизной, рассыпается в приветствиях чета Адамс. Полумна в нарядной шёлковой упаковке стоит чуть позади, скромно улыбаясь.

— Ой, а вы, наверное, Ирина, — смешно выговаривая русское имя, Порция Адамс крепко прижимает к себе слегка опешившую маман.

— Очень приятно, — басит следом глава семейства и картинно целует маме руку.

Признаться, у меня немного даже отлегло от сердца. Родители Полумны кажутся вполне вменяемыми и доброжелательными. Гас целует миссис Адамс и Камиллу в щёки, после чего мать и дочь устремляются ко мне.

— Камилла, — вежливо улыбаюсь.

К чести своей, та не морщит нос и не делает вид, что на мне надета мантия-невидимка. Возвращает приветствие и проходит в гостиную.

— Здравствуйте, миссис Адамс, — любезным тоном приветствую её мать.

Ответом мне становится взгляд сотрудника службы безопасности аэропорта, чья собака унюхала наркоту в моём чемодане.

— А ты, я так понимаю, сводная сестра Гаса, — сухо произносит, обгладывая взглядом моё лицо.

Всё-таки вечер обещает быть томным.

— Сводная сестра Гаса звучит слишком официально. Можно просто Слава.

Вот нормальной же тёткой с порога казалась. Может, в Америке уроки двуличности в базовую школьную программу входят?

Проходим к столу, рассаживаемся. Мама суетится в классической совковой манере, бегая между гостями и раскладывая салаты. Те удивлённо глазеют на волонтёра-официанта, но вежливо кивают и подставляют тарелки.