Сводный монстр (СИ)

Вырвала одну руку, пытаясь оттолкнуть, но он наотмашь ударил меня по лицу, залепив звонкую пощечину и задев пальцем глаз, я часто заморгала, и линза выпала, исчезнув под нашими ногами. Сильно дернулась, пытаясь вырваться из его рук, все стало вмиг размытым и его черная чудовищная тень тоже. Дернул меня за свитер вверх, сдирая его с меня с жутким треском, швыряя мое тело на кровать, прямо на подушки, что я сама так предупредительно бросила. Я отбивалась и сипло кричала, но крик был глухой, словно я потеряла голос. Может его и не было вовсе, иногда человек просто замирает на месте и инстинкт самосохранения не срабатывает. Наверное, это мой случай.

Но Макс тут же закрыл мне рот рукой, сильно сжав пальцами мои челюсти. Широкая ладонь, пахнущая деревом, поглотила мой крик. Развернул на живот, выворачивая руки за спину и вдавливая коленом мое тело в жесткий матрас. Затем сдирая юбку, стягивая ее вниз вместе с колготками. Я извивалась изо всех сил, тут же почувствовав, как его горячая рука сдавила поясницу, а юбка и колготки уехали вниз, продавленные грубым ботинком. Я вся похолодела от жуткого предчувствия, словно до этого не верила, что он правда это сделает. Но сейчас я знаю, всем нутром ощущаю, что он не остановится, он абсолютно невменяемый. И я сама пришла в логово зверя и распалила его до неузнаваемости, потери всего человеческого.

Щелкнула застежка лифчика, возвращая меня в жуткую реальность. Не давая мне опомниться, он дернул на себя и разорвал на мне тонкие трусики, заставив завыть от обжигающей боли, раздирающей нежную кожу, сильнее извиваться в его руках. Легким ударом ноги расставил мои ноги пошире, избавившись от комка одежды на моей щиколотке, отпихнув пинком в сторону.

— Не надо, пожалуйста… прошуууу, — исступленно мычала в тяжелую ладонь, задыхаясь от его проникающего в самые глубокие поры древесного запаха, тяжести и беспроглядной тьмы.

И тут же перешла на протяжный обреченный вой, потому что вместе с моей мольбой он резко вошел в меня, заставив безнадежно вжиматься в его руку, пытаясь отползти, но тщетно. Держал крепко, не давая сдвинуться ни на миллиметр. Терзал нежную плоть, потому что там было абсолютно сухо. Все горело от боли и размера, но куда больше горела душа, превращаясь в горький серый пепел. Он прав, я бы и так ему отдалась. Но ему этого было мало, он хотел меня растоптать, смять под своими сапогами и отпихнуть в сторону, словно мусор.

Мне было нечем дышать, я задыхалась в его чудовищных руках, чувствуя, как с каждым резким и сильным толчком он убивает во мне последнюю надежду и веру в счастливую жизнь. Сволочь, ненавижуууу.

— Нам придется пережить это вместе, — глухо прорычал он за моей спиной, пока я терпела и молча глотала слезы.

Глава 14

Макс

Она считает его монстром, и он хотел сделать ей больно, как и она ему. Насиловал юное девичье тело со страшным упоением, надрывом, в состоянии какого-то пьяного аффекта. Не был собой в эту минуту. Девушка лежала под ним мягкая, безучастная, отрешенная. А он продолжал толкаться, с каждым толчком ощущая, как она уплывает от него все дальше и дальше, давно достигнув точку невозврата. С каждым толчком он приближается к своей кончине, грязной вонючей смерти. Потому что он не сможет подняться, упав на самое падальное дно. После такого — нет.

И словно в насмешку оргазм был сильным и ярким, хотя его воротит от того, что он делает. Но Макс так давно желал ее, а Вера сама вбила гвоздь в крышку его гроба, разрушив все его попытки остаться человеком.

Кончал сильно, продолжал входить в нее, медленно приходя в себя, и только потом замер и прислонился лбом к ее неподвижной спине. После удовлетворения на него упала тяжелая бездна реальности. Он насильник. Животное, не человек. Все, как говорили.

Отшатнулся, словно пьяный, выскользнул из нее, осоловело глядя, как из нее вытекает и бежит по шелковистому бедру его семя.

На спотыкающихся ногах делает шаг назад, пытаясь застегнуть ширинку, затем попасть ремнем в шлейку, что кажется трудновыполнимой задачей. Кое-как это делает и, словно не веря, продолжает двигаться назад спиной. Утыкается лопатками в дверь ванной и оживает. Стараясь не смотреть на Веру, хватает свои горнолыжные штаны и куртку, а затем на ватных ногах подходит к комоду. Ящики по-прежнему открыты. Открывает крышку жестяной коробки и привычным движением, зажимая одежду подмышкой, хватает в кулаки пару горстей стекла, не чувствуя боли, не чувствуя того, как вспарывается грубая мозолистая кожа на ладонях. Высыпает в карманы куртки и в последний раз оглядывается на Веру. Зажмуривается от увиденного.

Девушка подтянула к себе ноги, свернулась в эмбрион и больше не двигалась. Застыла, замерла, прикрывая руками наготу. От увиденного разрывало на части, чудовище утробно скулило и царапало грудь, словно это не оно сейчас вытворяло с ней зло.

Прикрывая глаза веками, бросился вон из комнаты, оставляя свою жертву лежать поломанной игрушкой на кровати, желая исчезнуть и раствориться в упавшей на горы ночи.