Сводный Змей

Приподнимает мое лицо за подбородок и целует мои соленые губы. Не отвечаю на поцелуй, потому что всё еще нахожусь под воздействием негативных эмоций.

— Нужно возвращаться, — говорит он.

— Ни за что больше не сяду на неё.

— Сядешь вместе со мной на Золотое копыто. А Мира пойдет рядом. Ты мне доверяешь?

Он сумел остановить несущуюся галопом лошадь, значит, остановит и Копыто, если тот тоже куда-нибудь рванется. Иди пешком не хочу, придётся залезать на спину жеребца.

— Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Поедем очень медленным прогулочным шагом.

С опаской сажусь на рыжика, Артем запрыгивает следом. Я чувствую его твердое тело спиной. С ним не страшно. Закрываю глаза, и отключаюсь от пережитого ужаса. Адреналин всё еще холодит кровь, но горячая кожа Артема приводит температуру моего тела в норму. Должно быть, он тоже испугался, ведь он несет за меня ответственность. Родители там, наверное, нас потеряли.

— Если тебе страшно, можешь меня обнять, — говорит Артем.

— Переживу, — буркаю в ответ.

— Почти приехали.

Вижу конюшню и встревоженного конюха верхом на лошади. Наверняка он видел, как Мира пронеслась мимо, и хотел погнаться следом.

— С вами все в порядке? — спрашивает у меня и подставляет табуретку, чтобы я слезла с комфортом.

— Да, отлично прокатилась, — вымучиваю из себя улыбку.

— Альфред, осмотри Миру, кажется, её ужалила пчела, — Змеевский отдает поводья конюху.

— О, мне так жаль, — расстраивается работник. — Могу я для Вас что-нибудь сделать?

— Отцу не говори об этом инциденте, ладно? — просит его Змеевский. — Нас тут не было.

— Хорошо, Артем, понял. Держу язык за зубами. Еще раз простите меня.

— Да Вы-то при чем, — пожимаю плечами.

— Пчелы… откуда они взялись? Тут же нет ничего для них, — задумчиво произносит Альфред.

— Мы поехали.

Жмут друг другу руки, а я просто киваю конюху на прощание и сажусь в машину. К ногам и рукам понемногу возвращается чувствительность. Всё было как во сне, только страх настоящий. Дикий страх умереть.

— Эль, мне жаль, — говорит Артем расстроено.

— Да хватит уже, сто раз слышала. Жаль, жаль… Вот и ужалила лошадку пчелка.

— Я втянул тебя в опасное приключение. Напугал. Ты простишь меня?

— Нет, Змеевский, никогда, — отвечаю саркастично.

— Ну прости, — корчит жалобную и милую физиономию, — я даже разрешу называть меня по фамилии, если она тебе так нравится.

— Не нравится мне твоя фамилия, — отрезаю. — Хуже только Гадюкин.

— Я те дам Гадюкин, — грозит пальцем.

— И прекрати меня целовать, понятно?

— А если не прекращу, то что?

— Я тебе тоже устрою опасный аттракцион, — сардонически улыбаюсь.

Глава 26

Артем

— Затащишь меня на колесо обозрения? — усмехаюсь.

Моё сердце всё ещё бешено бьётся об рёбра. Охренеть, как я за неё пересрался! Чего мне стоило не наорать на лошадь, а обращаться к ней спокойным тоном — одному небу известно.

— Нет. Поедем кататься на электросамокатах.

— Не умею, — пожимаю плечами, — предпочитаю гонять по улицам на Порше.

Стараюсь шутить и вести себя непринужденно, но пальцы выбивают нервную дробь по рулю.

— Вот и научишься как раз и рискнешь своим здоровьем.

— Ради тебя готов рискнуть, — протягиваю руку и кладу Эльке на колено.

— Змеевский, это расценивать как домогательство? — спрашивает вкрадчивым голосом.

— Это расценивать как поддержку и участие в твоей судьбе.

— Так и скажи, что просто хочешь меня трахнуть.

Мля, удивила так удивила! Раскусила на раз-два.

Я вдруг понимаю, что страх и опасность развязали ей сейчас язык. Если бы не случившаяся с ней экстремальная ситуация, никогда бы она не посмела сказать это в лоб.

— Если я скажу, что не хочу тебя трахнуть, это будет звучать как оскорбление, — замечаю резонно. — Ты девушка симпатичная, поэтому да — я бы с тобой переспал. Без шуток.

— Но почему я? У тебя столько поклонниц.

— Лазила по моей странице в сети? — уличаю её, — это ничего не значит. Это просто комменты от левых баб.

— Не оправдывайся. Мне по фиг, если честно, кто они тебе — левые или правые… Но насчет нас скажу: нет, между нами не может быть ничего такого. Поэтому прошу: побереги поцелуи для других девушек. Я не хочу быть твоей очередной победой, к которой в итоге будет потерян интерес.

Все-таки она пережила на том поле маленькую смерть. Бедная моя девчуля. Какой же я кретин, что потащил её на конеферму!

— А если не потеряю к тебе интерес?

Элька — девчуля с огоньком, я бы даже сказал — с ебанцой. Как к ней можно потерять интерес?? Ну, только в том случае, если она спрячет зубки и станет милой кошечкой.

— Потеряешь, потеряешь, — вздыхает.

Ну что за нахер?

— Эль, ну попробовать-то можно? — сжимаю её коленку.

— В том то и дело, что нельзя, Артем.

— Я же знаю, что ты тоже чувствуешь.

— Что чувствую?

— Химию между нами.

Ну не может она не замечать, что мы плавимся в присутствии друг друга.

— Не придумывай.

— Но она есть. Эль, я серьезно.

— Заметила только похоть и всё

— Похоть?? Я разве сделал что-то пошлое в отношении тебя?

Вот так новости! Да я с ней сущий ангел. Оберегаю и забочусь. Думает, что я возился вот так вот хоть с одной бабой?? Нет!

— Да постоянно.