Сводный Змей

Элька оглядывает вереницу машин, вздыхает обреченно и садится в машину. Стартую, как и обещал, тихо. Не хватало ещё, чтобы она мне весь салон заблевала. Слабенькая какая-то. На мою езду, вообще-то, ещё никто не жаловался.

Довожу девчонку до дома в целости и сохранности. Эля открывает дверцу и ставит ногу на землю.

— Встретимся завтра на вальсе, — говорю на прощание.

— Не забудь на урок надеть костюм, — отвечает ехидно. — Или я умру от смеха, если ты будешь вальсировать в кожанке и узких джинсах.

— Тогда надевай бальное платье, принцесса. И от смеха помру я, — подмигиваю ей.

Хлопает дверью и спешит к подъезду. Нажимаю на клаксон, вздрагивает и хмурится. Делаю ей ручкой и очень громко стартую с места. Теперь можно покататься, как я люблю.

Спасибо, папа, удружил! «Сестрёнка» моя новоявленная похоже та еще язва. Что-то не слишком она рада богатенькому новому папе. Я слышал, у них в семье с деньгами туго, поэтому мамочка согласилась выйти замуж. Что ж, денег папа даст, но взамен потребует безоговорочного подчинения.

Попала ты, Элечка!

Глава 4

Эля

Водитель Альберта Камоевича забирает меня после пар и везет в особняк Змеевских. Меня уже ждет учитель танцев и Артем, зависающий в телефоне. На нем светлые брюки карго, флисовый свитер на молнии и разноцветные кроссовки. И как обычно — насмешливая улыбка.

— Ну, привет, — здоровается он.

— Здравствуйте, — киваю преподу. — Привет, Артем, — отвечаю с фальшивой доброжелательностью.

Бальное платье я, конечно, не надела. Не доставлю ему удовольствия поржать. На мне обычный джинсовый сарафан и голубая рубашка.

— С вашего позволения, начнем, — говорит учитель. — Меня зовут Андрей, и мы с вами будем учиться танцевать вальс. Артем, пожалуйста, отложи телефон.

Змеевский нехотя убирает мобильный в карман и встаёт с кресла, где сидел.

— Эля, положи левую руку ему на плечо. Вот так.

Чувствую ладонью мягкий флис, а под ним упругие мышцы.

— Артем, твоя рука — на спине партнерши.

Ощущаю его горячую ладонь на лопатке. Моя левая и его правая рука соединяются. Слышу его дыхание. Мы стоим так близко друг к другу, что оба чувствуем неловкость.

— Что дальше? — спрашивает он.

И Андрей объясняет нам, как мы должны работать ногами и что делать с телом:

— Спина прямая. Плечи расправлены. А голова слегка приподнята, Эля!

Вынуждена поднять голову и встретиться с глазами Артема. Оказывается, они у него не голубые, а серо-голубые, больше серые. Кривит губы, и обдаёт меня свежим дыханием. Он жует жвачку, блин! Недовольно качаю головой и передергиваю плечами, будто бы вознамерившись сбросить его ладонь со своей спины.

— На счёт раз — вперед правой ногой, на счет два — приставили левую, — громким голосом вещает Андрей.

И мы со Змеевским, два деревянных тела, топчемся по залу.

— Больше страсти! Больше эмоций, — командует препод, хлопнув в ладоши.

Смотрим на Андрея исподлобья. О какой страсти вообще речь, когда мы едва терпим друг друга?

— Безнадежны, — качая головой, констатирует учитель.

— Это ты бате моему скажи, — осклабивается Артем.

Включается классическая вальсовая музыка, и мы «танцуем» уже под музыку.

— Ай, сссшшш, — шиплю, — ты топчешься по моим ногам!

— Ты тоже два раза наступила мне на кроссовок.

Трындец! Этому невозможно научиться. Мы облажаемся на свадьбе, опозорим родителей.

Через два часа мучений моя жизнь кажется адом. Под конец мы немного расслабляемся, и наши тела перестают быть поленом. Завтра продолжение. Умри, но научись вальсировать, называется.

— Элька-сарделька, папа велел мне доставить тебя домой, — издевательски говорит Змеевский.

Это намёк на то, что я жирная?? Вот гад!

— Артемка-соломка, вызову такси, — в тон ему отвечаю. — Но в твою тачку больше не сяду.

— А чё так? Нежная принцесса типа?

— Надоело бороться с тошнотой в твоём присутствии, — быстро иду к воротам.

— Эй, ты чё щас сказала? — догоняет. — Тебе от меня тошнит? — хватает за руку и разворачивает к себе лицом.

В его глазах плещется ярость. Ой, оскорбился.

— Ездишь ты как-то странно, голова начинает кружиться.

— А может, это не от езды проблемы с головой? А от меня, мм? — играет бровями.

— Это у тебя проблемы с головой!

Подтаскивает меня за руку к машине, открывает дверцу и подталкивает в плечо.

— Папеньку надо слушаться, — говорит саркастично.

— Он мне никто, — раздражаюсь. — Почему я должна его слушаться?

— Потому что… сама знаешь.

Хочу ему врезать, потому что догадываюсь, о чём он молчит сейчас. Мама продалась его отцу, значит, теперь мы с ней должны исполнять все прихоти этого властного мужика. Да не будет этого никогда!

Смешно, Эля, ты уже исполняешь желания Камоевича. Что скажешь про вальс?

Просто я… хотела научиться вальсировать. Вот и всё!

Чёрт… Всё еще чувствую на лопатке его ладонь, как будто она до сих пор там находится. А пальцы горят от его прикосновений.

— Что замолкла? — вторгается в мои мысли Артем.

— Ничего.

— Ты есть хочешь? Может, в кафешку зарулить?

— Не надо. Дома поем.

Как ни странно сегодня он едет нормально — без бессмысленной гонки и нарушений правил. Усвоил урок.