Своенравная добыча

Люди, которых я с детства любила всем сердцем, которых считала самыми близкими, самыми родными, действительно попросту воспользовались мною. Должно быть, они никогда не ценили меня так же, как я их. Я думала, что Ильма испытывает ко мне те же чувства, что я сама к ней, ту же привязанность, ведь она не раз защищала меня от гнева княгини. Как, впрочем, и отец. Несмотря на нелюбовь ко мне Мильданы, я никогда не считала себя запуганной и никому не нужной падчерицей из сказки, где была ещё злая мачеха и добрая фея. Я казалась себе вполне довольной жизнью, свободной, любимой дочерью и сестрой. И мне не так уж сложно оказалось смириться с бесчестьем и отцовским наказанием, когда я не стала отрицать, что тот мужчина приходил ко мне, а не к сестре.

К тому же моя ложь, тогда показавшаяся такой невинной, пошла на пользу нам обеим. Имя старшей княжеской дочери не покрылось позором, который в любом случае перекинулся бы и на меня как на младшую. Да и слухи не пошли далеко, чего нельзя сказать о скандале с правителем Лундсфальда.

Неужели он сказал мне правду? Эрланд в самом деле не затаскивал Ильму в свои покои? Она пришла к нему сама?..

Мне вспомнилось вдруг, как сестра восторгалась им, называла красавцем. Говорила о его подарках. Я тогда едва очнулась от обморока и плохо себя чувствовала, но сейчас её слова звучали в ушах так явственно, словно я заново их слышала.

«Какой же он! Я просто слов не нахожу! Вот бы отец выдал меня за него замуж! О большем и мечтать не нужно!» – щебетала Ильма, расхаживая по моей комнате. Её глаза блестели.

«Он совершенен… Самый красивый мужчина из всех, каких я видела… И такой сильный… Говорят, он гнёт железо голыми руками!» – восклицала она. Что ж, сейчас я не сомневалась в том, что руки у него действительно сильные.

– Аньяри… – послышался, вмешиваясь в мои раздумья, голос Эрланда. Он звучал как-то странно. Казалось, будто мужчина… умиляется? Да нет, глупости. Разве ему такое чувство знакомо?

Могла ли моя сестра раздуть тот скандал, когда поняла, что обольстить правителя у неё не получится? Но зачем? Неужто думала, будто он на ней женится после такого?..

Впрочем, вполне возможно. Ильма привыкла получать всё, что пожелает. И мужчины не исключение.

Но как же больно, если это правда! Больно… за неё. Сама вырыла себе яму.

– Аньяри… – повторил Эрланд. – Какая же ты ещё глупышка… Моя глупышка… Да с чего ты взяла, что твоя сестра красивее, чем ты? Тебе кто-то это сказал?

Я сжала губы, не отвечая.

– Посмотри на меня, – потребовал он. – Я докажу тебе, как ты красива. Как ты прекрасна. Как желанна. Вот увидишь.

– Если ваши доказательства будут такими же, как то, что я уже видела от вас, то лучше не надо, – проговорила я. Губы едва шевелились, точно их заморозили. – Поверю вам на слово.

* * *

Эрланду совсем не нравилось видеть Аньяри такой. В ней словно погас огонь. Она закрылась, ушла в себя.

Проклятая Ильма! Проклятый князь! До чего они довели эту девочку! Она ведь понимала, не могла не понимать, каково их истинное лицо! И всё равно любила отца и сестру, потому что больше ей некого было любить.

Правитель не понимал этого. Его мать умерла при родах, её он совсем не знал. Отец покинул мир живых позже, но к тому времени, как его забрала смерть, он едва ли вообще помнил о том, что у него есть сын.

Глядя в его лицо, отсутствующее, лишённое даже отзвука каких-либо чувств, Эрланд пообещал себе, что не станет таким. Что избавит себя от проклятия, найдёт верный способ, который не успел отыскать его родитель. И нашёл.

Аньяри оказалась не такой, как он представлял. С каждым днём эта девушка удивляла его всё больше. А удивляться Эрланд Завоеватель ещё не разучился.

Ни одна женщина ему до сих пор не перечила. А уж о тех, что оказывались в его постели, и говорить нечего. Каждая считала за счастье привлечь внимание правителя.

Однако больше всего его приводила в изумление не сама девушка, а то, как она притягивала к себе различные неприятности. Сначала неожиданное исчезновение в лесу и работорговцы, затем атака неизвестного существа, а вот сейчас её едва не придавило упавшее дерево. Всё это плохо пахло и уже никак не могло оказаться простым совпадением.

– Теперь спрошу я, – проговорил Эрланд, глядя в лицо княжны, которая сидела напротив. – У тебя есть враги, Аньяри? Ты подозреваешь кого-нибудь в том, что случилось с тобой по дороге?

– Нет, – ответила она, пожимая плечами. – Мне некого подозревать. И врагов у меня нет – кроме вас.

– Я тебе не враг, – отозвался правитель, начиная злиться. Ну что за девчонка?! Мало он её спасал, так теперь ещё и в недруги записала?

– Да, и с колдовством я тоже никогда прежде не сталкивалась. До вашего появления в моей жизни, – добавила она дерзко. А потом снова отвернулась к окну, надув губы.

– Тебе будет легче, если смиришься.

– С чем? С тем, что теперь я – ваша рабыня? И останусь ею до конца дней своих?

– Разве с тобой обращаются как с рабыней? Ты путешествуешь в карете, мои люди называют тебя госпожой. Не дразни судьбу, Аньяри, если не хочешь, чтобы всё стало только хуже.