Своенравная добыча

Вот только у меня даже выбора особого нет. Пока ещё правитель не угрожал мне и не принуждал к свадьбе, однако явно не собирался долго ждать моего ответа и в любой момент мог напомнить о том, что я плачу ему собой за безопасность княжества, за то, чтобы жизни младших детей моего отца ничего не угрожало. А если он умрёт от проклятия? Кто тогда станет править Лундсфальдом? Для того, кто придёт на его место, эта договорённость ничего не будет значить. Ив-Лин снова окажется под угрозой… Княжество с его плодородными землями и самоцветами – лакомый кусок для любого захватчика, отец стареет, а его наследник ещё слишком мал, чтобы занять место князя Ив-Лин.

Эрланд мог бы завоевать мою родину и забрать меня силой, что не составило бы для него затруднений, но он решил заключить договор. Благородство ему не чуждо, разве что проявляется оно у него своеобразно. А что до чувств, так они, судя по тому, что говорил сам Эрланд и рассказывала мне о его отце Бритта, уже начали исчезать. Осталось лишь телесное влечение, жажда, которую удовлетворяла близость со мной. Но не потому ли он начал испытывать её, что его тело знало: только я смогу его исцелить?

Я посмотрела на свои узкие ладони, такие привычные, такие слабые. Неужели в них действительно есть какая-то ещё не раскрытая сила? Сила, которая должна была проснуться уже после первой ночи с правителем Лундсфальда, но этого почему-то не произошло. А если колдун попросту ошибся? Может, род Эрланда Завоевателя проклял кто-то другой, и я не имею к этому ни малейшего отношения? Со стороны отца в моём роду точно не было владеющих колдовством. Что же до матери, то о ней я практически ничего не знала, кроме того, что Регвин Альбиар привёз её из дальних краёв, а я унаследовала её внешность, да ещё имя, которое она мне дала.

«Нужно поговорить с Ритауром», – приняла я решение.

* * *

– Почему меня это не удивляет? – проговорил колдун, когда правитель сообщил ему о реакции Аньяри на его рассказ о проклятии.

– Насмехаешься? – прищурился Эрланд. Чувствовал он себя на редкость отвратно. Почему-то, когда вспоминалось, как смотрела на него девушка, в нём оживало что-то, похожее на давно забытые угрызения совести.

– Что вы, повелитель, как я могу шутить такими вещами?! – вскричал Ритаур. – Однако… Позвольте мне сказать. Вы ведь имеете дело не с какой-нибудь простушкой, которой пообещай свадьбу да украшения, и та вся ваша. Госпожа – дочь князя, пусть и не наследница. И кровь рода её матери, в котором испокон веков рождались колдуньи, тоже говорит в ней. Ей и так пришлось переломить свою гордость, когда она сама пришла к вам.

С этим правитель не согласиться не мог. Аньяри действительно оказалась гордой. И неглупой. Как она быстро сделала выводы и поняла, что к решению о свадьбе его подтолкнули слова колдуна! Несмотря ни на что, княжна не собиралась ни на миг становиться покорной и кроткой. Даже танцуя перед ним и отдаваясь ему этой ночью, она не просто подчинялась его желаниям, а поступала так, как хотелось ей самой. Делала собственный выбор.

– Женитьба на ней – ваш единственный шанс, повелитель, – напомнил Ритаур. – К сожалению, я не могу обещать вам, что ваше проклятие непременно снимется после свадьбы. Но вы должны использовать эту последнюю возможность – и поскорее, пока не стало слишком поздно.

Глава 50

– Как вы узнали? – спросила я, глядя в странные глаза колдуна. Они походили на глубокие, затягивающие в свою черноту колодца. – Как выяснили, что я – именно та, что нужна правителю для исцеления?

Мне даже не понадобилось никого просить о том, чтобы устроить встречу с Ритауром. Он пришёл ко мне сам. Несмотря на бессонную ночь, я не могла сомкнуть глаз – как чуяла, что тот явится ко мне для разговора.

К этому времени я уже множество раз обдумывала и передумывала свой ответ насчёт свадьбы. Похоже, у меня в самом деле нет выбора. Если я откажусь выходить замуж за правителя Эрланда, я ничем не помогу ни ему, ни себе, ни княжеству, которое, несмотря на предательство отца и вероломство Ильмы, оставалось моей родиной и домом двух невинных малышей, которые пока ещё не ведали о несправедливости этого жестокого мира.

– Сначала я узнал о вашей матери, – ответил мужчина спокойно. – Она была последней из своего рода, в котором редкий колдовской дар передавался исключительно по женской линии. Когда-то в нём рождались самые сильные колдуньи, но однажды дар в них заснул. От предков им передавались какие-то сведения, книги заклинаний. Но воспользоваться ими новые дочери рода уже не могли.

– Мне ничего такого не передавали! – сказала я чистую правду.

– Верю. Но вы родились и не там. Не на родине вашей матери. Отец повелителя должен был забрать её, сделать своей… Но он не успел – князь Регвин Альбиар оказался первым. А затем она оставила этот мир. Хоть и не сразу, но до меня дошли сведения о том, что на свет появились вы, а, значит, род не угас…

– И всё же откуда вы узнали, что проклятие на предка Эрланда наложила колдунья из моего рода?