Своенравная леди

Каэтано подтянул одеяло, открыв ее колени, прикоснулся к бедру, и сердце Сюзетты учащенно забилось. Прижав простыню к груди, она смотрела, как он осторожно снимает повязку. Заметив ее испуг, Каэтано поморщился и прошептал:

— Прости, Сюзетта.

— Почему ты извиняешься? Ты спас мне жизнь. Мне повезло, что ты оказался рядом. — Удивленно, как будто эта мысль только что пришла ей в голову, она спросила: — А что ты там делал, Каэтано?

— А разве это так важно?

— Нет, — ответила она. — Я просто рада, что ты был там.

Спустя три дня после укуса змеи в лагере появился Панчо, ведя за собой вьючную лошадь. Сюзетта заметила его из открытого окна. Она видела, как Каэтано поздоровался с маленьким седовласым мужчиной, о чем-то спросил его и Панчо в ответ кивнул головой и показал на большие седельные сумки, переброшенные через спину лошади.

Через полчаса Каэтано вошел в спальню с охапкой книг в кожаных переплетах, перевязанных бечевкой, и, не говоря ни слова, положил их на кровать рядом с Сюзеттой.

— Откуда это? — улыбнулась она.

— Их привезли сюда специально для тебя. Не знаю, какие книги ты любишь, поэтому…

— Спасибо. Я люблю читать, и это очень мило с твоей стороны.

Губы ее приоткрылись, глаза сияли. Каэтано кивнул и вышел из комнаты. И только закрыв за собой дверь, улыбнулся.

В конце июня Каэтано уехал из поселка. Сюзетту мучило любопытство, но она не осмелилась спросить, куда он направляется. Каэтано стоял посреди комнаты, застегивая ремень с кобурой на узких бедрах, а Сюзетта наблюдала за ним, расположившись у окна.

— Я уеду на три-четыре дня. Во время моего отсутствия охранять тебя будет Панчо. По ночам он будет за дверью.

— Я не собираюсь убегать, так что незачем сторожить меня.

Каэтано окинул ее взглядом. Сюзетта не надела туфель, а ее блестящие белокурые волосы были небрежно заколоты на макушке. Он старался не думать о своем желании обнять се и крепко прижать к себе.

— Ты не понимаешь, Сюзетта. Панчо будет охранять тебя. Речь идет о твоей безопасности.

— Охранять от кого? — Прошлепав босыми ногами по иолу, она встала прямо перед ним. Каэтано отступил.

— До свидания. Увидимся через несколько дней.

— Каэтано, можно, я провожу тебя?

— Почему бы и нет? — спокойно ответил он, хотя сердце замерло у него в груди.

Оседланный Уголек уже ждал хозяина, привязанный к столбу главных ворот поселка. Каэтано и Сюзетта молча прошли через залитый солнцем двор. Босые ступни Сюзетты горели. Твердо решив ничего не говорить ему, она осторожно ступала по обжигающей земле. Каэтано остановился, но Сюзетта шла, испытывая боль при каждом шаге, затем повернулась и взглянула на Каэтано.

В его глазах затаилась улыбка. Сюзетта рассмеялась. Каэтано подошел, обхватил ладонями ее талию, оторвал от горячей земли и понес обратно на крыльцо.

— Разве я жаловалась? — спросила Сюзетта, положив руки ему на плечи.

Каэтано опустил ее на пол.

— Нет. Но иногда мне хотелось бы, чтобы ты жаловалась.

— Что ты имеешь в виду?

Ничего не ответив, он пошел через двор к воротам. Она наблюдала, как он садится на Уголька, как распахиваются ворота, чтобы выпустить его. Прикрыв ладонью глаза от солнца, Сюзетта ждала, что он обернется и посмотрит на нее. Теперь Каэтано разговаривал с Панчо. Обмотав поводья вокруг луки седла, Каэтано снял шейный платок и повязал им голову. По спине Сюзетты пробежал холодок: этот человек превратился в индейца кайова, дикаря и преступника.

«Я ненавижу его, — стиснув руки, повторяла она про себя. — Я ненавижу Каэтано. Ненавижу…»

Он уезжал. Уголек приближался к воротам. Глаза Сюзетты были прикованы к черному всаднику и его лошади.

«Я ненавижу его. Я…»

Внезапно Каэтано натянул поводья, заставив своего жеребца описать полукруг, и посмотрел прямо на нее. Только на нее. Затем повернулся и, пустив Уголька галопом, скрылся из виду.

— Я ненавижу его, — на этот раз вслух повторила Сюзетта. — Я… я… Боже милосердный, пожалуйста, дай мне сил ненавидеть его.

Она скрылась в своей комнате. Когда Сюзетта пришла на кухню, чтобы помочь Марии с обедом, мексиканка заметила ее красные, припухшие глаза и поняла, что это из-за отъезда Каэтано. Сюзетта еще сама не сознавала, что Мария права.

Настало время ложиться спать, но Сюзетта не могла заснуть, когда в комнате не было Каэтано. Каждую ночь она мечтала остаться одна и все время бросала косые взгляды на полукровку. Сюзетта ненавидела его за то, что он держал ее взаперти, и в тихие темные ночи испытывала ужас от того, что Каэтано может изнасиловать ее. Однако в последние несколько недель эти страхи исчезли.

Сюзетта задумчиво смотрела в окно. Внешне она была спокойна, но в душе ее бушевала буря. Сюзетту терзали новые непонятные ощущения и невыносимое чувство вины. Она пыталась разобраться в собственных сокровенных желаниях, выяснить причину своей раздвоенности, чтобы избавиться от нее.