Своенравная невеста

Кайрен вздохнул. Назовет ли она его когда-нибудь по имени? Он не сомневался, что ее упорный отказ был одной из форм вызывающего неповиновения. Черт побери, сегодня он не расположен терпеть никаких вызовов с ее стороны.

– Да, жена моя. Ты пришла, чтобы провести со мной наш час?

– Нет, я пришла, чтобы поговорить с вами о моем брате.

– Я отослал твоего брата в его комнату. Можешь успокоиться, я не тронул Флинна даже пальцем, хотя он на это очень напрашивался.

Почувствовав, что у Мэв отлегло от души, Кайрен почему-то рассердился. Он зачарованно смотрел, как девушка грациозным движением отбросила за плечо свои огненные локоны. Он ее безумно хотел.

А Мэв почти ненавидела его.

– Благодарю вас, милорд.

– Кайрен, – безнадежно поправил он. Она сделала вид, что не слышит.

– Флинн в последнее время очень изменился. Я говорю об этом, чтобы вы знали, что, хоть он порой и ведет себя опрометчиво, его намерения чисты.

– Вздор, Мэв, – устало покачал головой Кайрен. – Я не желаю говорить о твоем брате. Мы проводим наш совместный час...

– Но...

– Мы проведем этот час наедине, Мэв. Давай наконец забудем о родах и мятеже. Я не хочу, чтобы ты была холодной и неподатливой, когда через семь дней ляжешь в мою постель.

Девушка залилась краской, а он снова почувствовал возбуждение. Его жена – прелестное создание, умная, сильная духом, миролюбивая. Говоря ей прошлой ночью, что она его поражает, Кайрен имел в виду как раз именно это. Почему-то все ее поступки лишь подстегивали его желание обладать ею. Хотя в женщинах его всегда больше интересовала грудь, а не ум или черты характера.

Впрочем, и Мэв совсем не походила на его прежних любовниц.

– Но... – опять начала она.

– Я делаю это, чтобы облегчить тебе путь к нашему союзу. Прими мои слова как знак благорасположения и лучше что-нибудь почитай мне, – сказал Кайрен, падая в стоявшее рядом кресло.

Мэв взглянула на книгу, которую держала под мышкой.

– Э... эту? Я... я не думаю, что она вам понравится.

– Почему? – Он был заинтригован ее странным замешательством. – Ты думаешь, я не способен получать удовольствие от слов, как всякий нормальный человек?

– Это поэзия.

– И ты полагаешь, что я не люблю поэзию? – нахмурился Кайрен.

– Вы – человек, привыкший к битвам, а не к научным занятиям.

– Я умею читать, Мэв.

– Я имела в виду, – еще больше покраснела она, – что не могу представить, чтобы вам понравились эти стихи.

– Возможно, тебе удастся обратить меня в свою веру, милая Мэв, – лукаво улыбнулся он.

Бросив на него скептический взгляд, девушка устроилась возле пылающего очага, надела очки, раскрыла книгу, потом опять неуверенно повернулась к мужу.

– Пожалуйста, читай, – снова улыбнулся Кайрен. Плечи у Мэв заметно напряглись, и она начала:

Жарко было в тот день, а времяуж близилось к полдню.
Ставня одна лишь закрыта была,другая открыта,
Так что была полутень в комнате,словно в лесу, —
Мягкий, мерцающий свет, как в часперед самым закатом
Иль когда ночь отошла,но не возник еще день.

Кайрен, откинувшись на спинку кресла, продолжил наизусть по памяти:

Кстати такой полумрак для девушекскромного нрава,
В нем их опасливый стыднужный находит приют.
Тут Коринна вошла в распоясаннойлегкой рубашке,
По белоснежным плечампряди спадали волос.
В спальню входила такой,по преданию, Семирамида
Или Лайда, любовь знавшаямногих мужей.

– Вам известна эта поэма? – Лицо Мэв выражало крайнее потрясение.

– Ну, кроме мечей и копий, я знаю еще кое-что. Мой наставник граф Ротгейт позаботился о том, чтобы я получил всестороннее образование, которое включало и Овидия.

– Значит, вы помните, что идет дальше? – покраснела Мэв.

Лукаво усмехнувшись, Кайрен продекламировал:

Легкую ткань я сорвал,хоть, тонкая, мало мешала, —
Скромница из-за неевсе же боролась со мной.
Только сражалась, как те,кто своей не желает победы,
Вскоре, себе изменив,другу сдалась без труда.

Он встал с кресла, подошел к Мэв, погладил ее по спине, затем нежно коснулся пальцами ее щеки. Она затаив дыхание смотрела на мужа, который опустился перед ней на колени и продолжил: