Своенравная рабыня

– Совсем ничем? – Бэгур поцыкал, показывая свое недоверие.

– Совсем.

– А ты хотел? – поддел его друг, и они обменялись взглядами: один улыбающимся, второй хмурым. – Или Арияру ее уступишь?

– С удовольствием. Но ты ж знаешь, отец не позволит ему оставить себе рабыню с даром аданов.

– Но младший уже не передумает. Он упрям, как и ты.

– Он упрям, как отец.

– А ты упрям, как кто?

– Я рассудителен.

– Ну да, ну да. В последние дни ты настолько рассудителен, что я за голову хватаюсь.

– А ты не хватайся. И мне не напоминай. В Са-ах меня ждет уйма проблем с этим походом. И так слишком долго в мертвых землях сидели. Вот теперь надо решать, как поступить с Арияром и его дуростью, с неразговорчивым наемником и с тем, кто был в ущелье. Ты же его тоже заметил?

– Тот, что сразу удрал? Видел, конечно. Я как раз скатывался вниз, когда он исчез на своем крепком талэку. Мне бы такого.

– Тебе одного мало? – усмехнулся кэя, зная, о чем пойдет разговор и жалобы его друга.

– Одного?! Да ты издеваешься! Угораздило меня на старости лет связаться с детенышем.

– Не ворчи, старик. Он через три года покрупнее моей Луны будет раза в два. А она у меня девочка не хрупкого склада.

– Да ты… ты … – запыхтел Бэгур, – не понимаешь, о чем говоришь! Он меня вечно облизывает. Лезет на руки, словно я могу его поднять. А картинки эти его! Он постоянно меня закидывает своими образами. Я и половины разобрать не могу.

– Терпи. Не всем такая удача улыбается.

– С детенышем нянчиться?

– С талэку ментальную связь наладить, глупая твоя башка!

– Я проклинаю тот день, когда мы с ним столкнулись! – заявил Бэгур, но не со зла. Малыша он любил, хоть и постоянно ворчал.

Дальше оба мужчины шли молча, погрузившись каждый в свои мысли. Но через некоторое время Бэгур не выдержал молчания и, слегка склонившись к Дэмияну, шепотом спросил:

– А ты ночью ничего не видел?

– Кроме наемника?

– Да.

– Думаешь, их было больше?

– Я не об этом. Знаешь… – бугай внезапно затих и взглянул в небо, слепящий свет ударил по глазам, и Бэгур на мгновение зажмурился и замедлил шаг.

– Говори, – молчание друга насторожило Дэмияна.

– Мне привиделось, – улыбнулся Бэгур, но лживая улыбка не успокоила кэя.

– Привиделось или нет, решу, когда услышу.

– Крылатого видел.

– Ты о ком?

– Ну, слышал старые истории о мертвых землях? Что, мол, над ними летают крылатые тени, а тех, кто их увидел, ждет беда.

– Предрассудки – женское дело, а не наше.

– Великий ша-ах убережет меня от предрассудков, – послал Бэгур взгляд к небесам.

Глава 11

«Слоники!» – насчитала я шесть штук, разглядывая издалека дивных созданий, похожих на привычных для меня слонов. Но в отличие от них, эти животинки имели острые когти на мощных лапах и были покрыты пластинками, словно рыбки или дракоши – это я, конечно, разглядела не сразу, а чуть позже. Почти все серенькие и один белый-белый, словно снежок.

Животные вальяжно разлеглись посреди зеленого поля, рядом топтались лошади, кажущиеся на фоне своих собратьев слишком тщедушными, хотя на самом деле лошадки тоже были на загляденье, все черные, лоснящиеся и грациозные.

Мы как раз взобрались на высокий холм после долгого перехода, я бы даже сказала, кое-как взгреблись, особенно я со своим ранением в спину. Это ж надо было так попасть. «Чертов ирод чуть ни укокошил меня там!» – зыркнула я на мудозвона со шрамом: – «Хотел кэя убить, чего не подождать? Я что, пушечное мясо?»

– Как себя чувствуешь? Очень больно?

Миори и так от меня ни на шаг не отставала после случившегося, так еще и вопросами и опекой замучила.

– Нормально. Ты ж сказала, нож лишь кожу повредил.

– Да. Но все равно …

– Вот не надо меня жалеть и свои эти штучки предлагать. Хочу чувствовать боль.

– Но почему? Я же вижу, что тебе двигаться больно.

– А видно только тебе или всем?

– Всем, – Миори растерялась, я это сразу увидела.

– Тогда пусть смотрит. Вдруг совесть заест, – зло прошипела я.

– Таких совесть не мучает, – Миори смотрела на пленника, но я говорила совсем не о нем.

Мы еще некоторое время постояли на самом верху, большинство уже спустились.

– Красиво, – выдала я неожиданно.

Но ведь на самом деле было красиво: бескрайнее зеленое полотно, темнеющее ближе к нам и сверкающее изумрудом вдалеке под лучами уходящего солнца.

– Хоральские холмы – последний предел между пустошью и землями киреоров. Скоро похолодает, завоет ледяной ветер, но здесь, в низине, еще долго будет расти зелень, а потом всё укроет белым покрывалом. Но ненадолго. Дожди будут лить днями и ночами, потом снова завоет ветер и почва, насытившись влагой, зазеленеет. Непрерывный цикл и ша-ах тому вечный свидетель, – я вслушивалась в тихий голос Миори и перед глазами одна картина сменяла другую. – О чем задумалась? – видимо, Миори давно молчала, а я и не заметила.

– Ни о чем. Пошли.

Мне не хотелось откровений. Вскоре я найду способ сбежать, и мы больше никогда не встретимся. Зачем сближаться с теми, кто не понимает тебя и не разделит с тобой жизнь? Правильно! Незачем.

– Всё будет хорошо.

Я остановилась на полушаге и посмотрела на девушку, но Миори смотрела вперед.