Читаем Свои полностью

А может, дело не в разгадке, — просто мне ума не хватает? Столько лет училась выявлять связи, причины, следствия, а толку ноль. До сих пор не могу воедино связать события того дня: в одной комнате бабушка умирает, в соседней — политики что-то празднуют. Так и существуют они в моем воображении, словно не имеющие связи. Причем умом я вроде бы все понимаю, но вот увидеть оказалось тяжелее. Слишком сложно для меня? Слишком просто? Или ищу не то, не там? а найди я правильные слова, и все окажется предельно просто, но этих-то слов я и боюсь? В любом случае, хватит с меня этих опытов в дневниками.

В конце концов, бог с ними, с умом, с разгадками, мне бы только знать, как там мама. Я ведь все-таки дочь. И пришла в этот мир не из пустоты, а как дочь пришла. И что бы ни было, всегда ею останусь. И любить буду как умею. Вот и люблю: со звездами разговариваю, иногда молюсь своими словами, а на работе газеты читаю, надеюсь, — вдруг что о ней мелькнет.

Я ведь киоскером устроилась (озеленителей здесь без меня хватает, и судя по обилию цветников, топиариев, альпийских горок, — талантливых озеленителей). А я в киоске сижу, когда время есть смотрю, что пишут. Вот мама «участвовала», вот «высказала мнение», — а значит, жива-здорова, мне и спокойней. Кстати, заодно о других эпигонах нового времени узнаю.

Пояркова, после роспуска Ленсовета, удалилась от цивилизации, не знаю, закончила ли она свою систему, но мемуары уже написала, там она, в основном, обижается: обижается, что режим оставил ее без отца, хотя тот сам покинул СССР и никакой связи с родными не поддерживал, — ни с женой и дочерью, ни с отцом и матерью. Римма уверена, что виноваты во всем советские спецслужбы. Может, и так, а может, и нет. В любом случае, мне за ее обидами одно видится — желание до конца разобраться со своими дочерними чувствами.

Белобрысый Артурчик к очередному светилу пристроился, вроде сам теперь в депутаты собирается. Страшно не любит, когда ему припоминают его трогательную привязанность к Римме. Всем поведением настаивает на том что «он сам». Но сам он, по телевизору как-то видела, глаза от бумажки оторвать боится, только по ней и читает. Кто знает, может, это-то от него и требуется…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман