Свои чужие

Слов в моей груди немного. Даже звуков почти нет. Это все с каждой секундой все сильнее напоминает какой-то черно-белый мультик. Кажется, вот сейчас Дима достанет из кармана гигантский молоток, треснет Анисимова по башке со всего размаха, а у Кости вокруг головы полетят птички. Господи, когда я успела так вляпаться, а?

— Мы тут подслушиваем, — ухмыляется Дима, угрожающе похрустывая костяшками пальцев, — и заодно записываем компромат. Кстати, ты молодец, унылый, хороший монолог у тебя вышел.

Компромат?

— Эля. Ты записала… То, что я говорил? — Анисимов поворачивается к Эльке, в его голосе впервые проклевывается серьезная паника. Кажется, даже перспектива получить по морде его не так пугала, как возможное наличие компромата.

А Элька, глядя куда-то мимо меня, пожимает плечами.

— У меня совершенно случайно включился диктофон, — хладнокровно цедит она.

Черт, хотела бы я быть настолько же спокойной, какова сейчас Элька. Ну, или хотя бы выглядеть такой. На деле меня почти трясет, и я стискиваю губы и молчу, только потому, что не хочу в такой близости от Анисимова стучать зубами. Вся эта нервозность идет изнутри. Господи, как я хочу домой, в одеялко… И если Вселенная принимает заявки — хочу, чтобы поверх одеяла я была завернута в объятия Варламова. Только в этом случае чувство спокойствия будет абсолютным.

Блин, вот почему так? Вот вроде нет у меня повода начинать ему доверять “как раньше”, но интуитивно почему-то только рядом с ним я чувствую себя цельно. Вот как сейчас. Он здесь — глядит на меня с легким беспокойством, и мне уже спокойнее, тошнота пропала, да и это странное чувство безысходности истаяло без следа.

— Эль, — тон Кости вдруг становится каким-то мягким, что ли. Флиртующим, даже. Черт, а я и не знала, что он так умеет.

Элька поднимает бровь и, выражая лицом заинтересованность, смотрит на Анисимова. Или мне кажется и она реально заинтересована?

— Ты же можешь стереть запись? Ты же не будешь так портить жизнь мне? — тон у Костика, прямо скажем, подобострастный. И выражение физиономии.

Честно говоря, изворотливость Анисимова меня поражает. Он соображает быстро и, кажется, уже все взвесил и тут же поспешил броситься на амбразуру ради уничтожения компромата. И… Кажется, ему есть на что давить. Неужели у Эльки к нему чувства? Хотя, вряд ли бы она допустила с ним секс, если бы чувств не было. Не такой она человек, чтобы с кем попало трахаться.

Дима дергается, оборачивается к Эльке, и она тут же отскакивает от него назад — на три ступеньки выше.

Элька смотрит на Анисимова задумчиво, будто взвешивая его на каких-то внутренних весах.

А я — я смотрю на неё. Честно, я уже очень устала от всего этого. Я уже почти примирилась с мыслью, что сейчас она действительно удалит запись, доказывать виновность Анисимова мне будет нечем. Ведь один раз Элька меня уже предала. Один раз она уже выбрала Анисимова, а не меня. С чего бы ей вообще сейчас менять сторону?

— Кольцова… — тихо рычит Дима.

— Эль, и вот этому животному ты помогаешь? — восклицает Костя, тыкая в Диму пальцем. — Удали запись. Сейчас!

Кольцова едва заметно пожимает плечами и касается пальцем дисплея телефона.

Ну, все, да?

И пять минут тишины. Тихой, беззвучной, горькой — для меня, такой сладкой для Анисимова. Вон и улыбается как победитель, паскуда.

А потом в его кармане начинает вибрировать телефон.

Костя вздрагивает непонимающе, смотрит на дисплей — я со своего ракурса вижу фото Паши на заставке.

— Ну что ты, Костик, бери, — свирепо улыбается Элька, и Костя отшвыривает от себя телефон, будто он вдруг стал раскаленным. Да-да, я тоже прониклась Элькиным тоном.

— Что ты сделала? — едва слышно шипит Костик.

— Понятия не имею. Я ж дура, — Элька корчит глуповатую физиономию. — Кажется, я кнопочки совершенно случайно перепутала… И отправила твой дивный монолог твоему начальству. На сохранение. А что, он уже прослушал? Прям весь? Хотя зачем весь, там одного начала должно хватить…

Элька… Это настолько в её духе, что я тихонько всхлипываю и беззвучно смеюсь, пряча лицо в ладонях. И смешно, и до удивления радостно, и хочется дать любимой подруженьке чем-нибудь тяжелым по голове. Зараза, ведь нарочно и мне нервы трепанула напоследок. Типа, ты-то во мне сомневаешься, а я — выбираю тебя. Или это было, для того чтобы поставить Анисимова на место?



Хотя фиг с ним, важно то, что теперь у меня есть, есть доказательства! И даже если Анисимов не вернет мне книжку — Паше придется забрать свои слова назад о том, что все это — только мой саботаж.

И у Кости будут ого-го какие неприятности за все это. А если очень постараться и совсем не мелочиться — можно все-таки заставить Диму привлечь Анисимова и за воровство сценария. Если тот конверт сохранился — с него, наверное, и отпечатки пальцев снять можно…

— Девочки, — мягко произносит Варламов все тем же убийственно острым тоном, — сходите погуляйте, пожалуйста. Я вас догоню. Вам тут лучше не быть.