Свой — чужой

И именно в этот момент, ударившись бампером о поребрик и чуть подпрыгнув от этого, во двор влетела машина с заказчиком. Из нее первым выбрался Филин — в галстуке, завязанном каким-то диким способом. Капитан увидел лежащего на земле Будашкина, все сразу принципиально понял и нервно закурил:

— Где преступники?

— Тебе, блядь, ответить?! — так же нервно выкрикнула в ответ Дроздова. Ее била крупная дрожь.

Между тем Ходырев, вылетев на Кантемировскую улицу и нарушая все правила дорожного движения, на второй передаче и со скоростью километров восемьдесят в час ринулся за уходящей «семеркой». «Семерка» виляла из стороны в сторону из-за проколотых колес. Гитеров не сумел выправить ход и задел «Волгу» с таксистскими шашечками. «Семерку» развернуло и ударило о высокий бордюр тротуара. Гитеров выскочил из машины и побежал через газон. Ходырев зло усмехнулся, увернулся от мебельного фургона и, не обращая внимания на матерные крики и гудки водителей, перескочил через тот же бордюр. «Девятка» смела себе всю подвеску, но смогла еще пронестись метров тридцать по газону и сбить Гитерова — он подлетел в воздух, ударился о лобовое стекло и повалился на землю. Ходырев на ходу выпрыгнул из автомашины и двумя коленями рухнул на голову Совы. Только после этого он вспомнил, что у него есть табельное оружие…

…Скорая увезла Будашкина в больницу. Во двор дома на Карла Маркса понаехало столько разного начальства, как, наверное, после убийства президента Кеннеди. Все задавали одинаковые вопросы, не дослушивали до конца ответы, матерились и курили. Скоро все так вымотались, что начали впадать в безразличное отупение. Приехавший Ильюхин по-отечески обнял Дроздову, а она разрыдалась у него на плече. Ходырева в нарушение всех секретных инструкций пытались допрашивать. Разведчики пытались спрятать своих, но тут еще подъехали представители районной прокуратуры и — в завершение банкета — городской…

Стас Ходырев твердо стоял на следующей позиции: «…в ходе следствия за объектом, убившим, по моему мнению, старшего офицера Будашкина, не по моей вине возникла аварийная ситуация, в результате которой я был вынужден выехать на газон и, уклоняясь от столкновения, случайно сбил объекта».

Молодая следователь прокуратуры Зоя Николенко такой версией не удовлетворилась:

— Если вы говорите, что изначально не собирались направлять машину на гражданина Гитерова, то ответьте: могли ли вы предотвратить наезд? Заметьте, своей версией вы просто вынуждаете задавать дополнительные вопросы.

— Мне уже столько дополнительных вопросов поназадавали, что одним больше, одним меньше — по барабану, — огрызался Ходырев, демонстративно глядя в сторону. — Пишите: предотвратить наезд не мог из-за обстоятельств непреодолимой силы, но делал все возможное, чтобы соблюсти законность.

— Зачем же язвить! — начала злиться следователь. — Я же понимаю, что допрашивать легче, чем задерживать!

Ходырев пожал плечами:

— Вы меня, наверное, с операми перепутали. Я по задержаниям не специалист. И тут я никого не задерживал, а преследовал в рамках своих должностных обязанностей. То есть — только для наблюдения. И я не собирался язвить, когда вопрос стоит о неукоснительном соблюдении конституционных прав человека… пусть даже и подозреваемого в совершении особо тяжкого преступления.

Следователь Николенко поджала губы, но все же попыталась сдерживаться изо всех сил:

— Станислав, почему вы заранее считаете, что я на какой-то «не вашей» стороне?

— Потому что следователь прокуратуры обязан быть не на стороне какого-то «наружника» или подозреваемого Гитерова, а на стороне самого святого, что у нас есть, — нашей Конституции!

А на Штукина орали все кому не лень — и свое начальство, и чужое. Все вдруг занялись оценкой его действий, все вдруг, как оказалось, хорошо знали совсекретный приказ за номером 007. А по этому приказу, как ни оценивай, попадал Валерка в лучшем случае под увольнение. 007 категорически запрещает любые задержания сотрудникам наружного наблюдения. Это может показаться диким, но даже если «наружка» каким-то немыслимым образом вдруг стала свидетелем убийства — то и в этом случае ее сотрудники обязаны только фиксировать происходящее. Раньше им и оружие-то не выдавали… А тут — пальба, перестрелка… Вся конспирация — насмарку, все незыблемые принципы — коту под хвост. Поэтому, разговаривая со Штукиным, его непосредственное руководство даже не вспоминало о трех задержанных ворах, о том, как долго ехали оперативники, и о том, что все с самого начала пошло наперекосяк…

Валера и сам все прекрасно понимал, поэтому на все крики лишь тупо повторял:

— Я принял спонтанное неправильное решение… Мне добавить нечего…