Свои и Чужие (СИ)

— Илона, она самая, видок у неё не ахти какой, на голове бинтовая повязка, куртка, как сейчас помню, замызганная кровью, в копоти и пыли. Аммин предложил им присесть, мужчина снял с плеч два увесистых ранца и помог женщине устроиться за стол, видно они уже домой собирались. Я старался не встречаться с ней глазами, меня прошиб холодный пот, тогда реально испугался, в её серых омутах не было души. Пурэ обратился ко мне и попросил пересказать все, что я передал ему. Я не силен во всеобщем диалекте, но стал рассказывать, подробно, так как приказал командир Бримуны и эти двое явно хорошо меня понимали. Сразу после начала повествования, оба не сводили глаз, а выражение лиц с каждым следующим моим словом становилось все угрюмее и грустнее, вдруг мужчина вскочил и начал мельтешить по комнате, затем резко остановившись, пристально посмотрел на меня. Не выдержав взгляда, я уставился в стол, а он таким грубым и требовательным голосом переспросил: «Как он узнал, что она мертва, точнее, почему так быстро?». Я ответил, что не знаю точно, но когда пересекал двор, видел, что на верхних этажах вывешен обнаженный и окровавленный труп женщины. После этих слов, девушка со всей силы влепила кулаком об стол, звук сотряс помещение. Её спутник стоял почти неподвижно, накрыв ладонью лоб, Пурэ стал тоже угрюм. Первым заговорил Нарнис.

***

— Аммин, твою мать, что за хрень ты натворил…

— Ээээ, сынок, потише на поворотах, в чем проблема? — удивленно возмутился йнезер.

— Проблема в том, что твои имбецилы вывесили её труп, нахрена эта показуха…Зачем вы вообще это сделали? Теперь один из нас умрет, вот как ты отплатил нам за «услугу», и только не говори, что не в курсе.

— Я понятия не имел, что все так обернется, клянусь, дал ребятам излить всю свою ненависть, она их уже несколько месяцев терроризировала, вот и все, не более.

— Скорей всего твоё «сердоболие» будет стоить мне жизни, йнезер.

— Ну, вот и все, концерт окончен, гаснет свет… — с иронией на грани отчаянья произнесла женщина на раеоонском.

— Этот хитрый ублюдок врет, я в этом уверен, он сделал это, чтобы Бримуна устроила месть непосредственно нам, а не его ребятам после нашего отъезда, они знают, что мы приехали по душу «Ласки» и этим спектаклем с трупом, гаденыш перевел все стрелки. С одной стороны я понимаю его, но с другой…

— С другой, у нас теперь нет выбора, мы должны согласиться на поединок.

— Может он этого не сделает, просто блефует от отчаяния?

— Он на грани, коли прибег к таким методам мести, мы убили его пассию, ты знаешь лучше меня, что сейчас Набу фиолетово на каких-то аранийцев, он убьёт их, если кто-то из нас двоих не выйдет.

— Надо сказать ему, что это мы! Он передумает, мы ему все объясним… — предложил Нарнис, но в глубине души знал, что мелит чушь, изменить ничего уже нельзя.

— Кости брошены, пути назад нет.

— Лони, они нам никто, мы можем уйти и нас не остановят! Ты посмотри вокруг, миллионы погибли, эти тринадцать все равно умрут — сегодня, завтра, через месяц… Я не хочу умирать от рук человека, который был мне как отец!

— Да, мы можем уйти, и навечно остаться проклятыми до седьмого колена.

Нарнис разочарованно выдохнул.

— О, пожалуйста, не говори, что ты веришь в эту чушь!

— Верю, поэтому я и пойду. А ты езжай домой.

— Ты серьёзно думаешь, что я позволю тебе совершить этот безумный акт. Если уж на то пошло, то Ласку пристрелил я, я и буду отвечать.

— Черта с два, Нарни, нас было двое, пусть решит судьба, — женщина обратилась к наблюдающему за ними Уману, — парень, найди монетку, мы с моим другом сыграем в угадайку, — посмотрев на спутника, добавила, — кто монетку найдет, тот и предводитель, все честно.

***

— Мягко говоря, меня удивила эта просьба с монеткой, но спорить не стал, да и с такими людьми, как эти двое, пререкаться не хотелось. Пурэ кинул мне пятак и, сложив руки крестом, стал наблюдать, как дальше будет развиваться события. Поймав монетку, за спиной положил её в правую руку и вытянул два кулака перед ними, здоровяк сразу же ударил легонько по кисти, разжав её, все увидели блестящий пятачок. По лицу девушки, можно было с уверенностью сказать, что она была разочарована таким поворотом событий, странно как-то…не ей же придется сражаться…Обернувшись, раеоонец сказал ей что-то через плечо, а далее обратился к Амину с просьбой обеспечить перемирие на полтора часа, до поединка оставалось чуть более тридцати минут. Пурэ, перекурив, ответил, что за Ласку он у них в долгу и за то, что они идут на поединок. Комбат согласился обеспечить мир на Айдит блок в течение полутора часов. Нарнис, помню, кивнул и ушел готовиться к бою, девушка последовала за ним.

— Да уж. — Ухмыльнулся Рав, — что не говори, а поединок чести безумная затея, особенно во времена тех войн.

— А в чем вообще заключается его смысл? — спросил с ноткой непонимания сын Умана.