Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль: Соотечественники, агенты и враги режима

Но при всей своей смелости, новое поколение столкнулось с серьезной проблемой: их опыт в подполье в закрытом тоталитарном государстве скорее мешал им, чем помогал, когда пришло время создавать политические организации в открытом западном обществе.

В мае 1984 г. журналистка Маша Слоним работала в своей студии в Буш-хаусе, легендарной лондонской штаб-квартире BBC, когда на ее столе зазвонил телефон. Звонил лорд Николас Бетелл, ее давний друг. У него было для Маши интересное предложение: слетать в Пакистан, чтобы забрать двух советских солдат, недавно дезертировавших из расположения контингента советских войск в Афганистане. Бетелл, с первых дней участвовавший в общественной кампании против советского вторжения в Афганистан, поддерживал многие проекты по оказанию помощи моджахедам, поэтому знал немало людей по ту сторону афганской границы.

Это было предложение, от которого Маша не могла отказаться. Афганистан находился в топе новостей, и к тому же у Маши были личные мотивы. Она родилась в семье, принадлежавшей к высшему кругу советской элиты, которая к третьему поколению превратилась в диссидентскую. Дед Маши, Максим Литвинов, был сталинским министром иностранных дел, а двоюродный брат Павел – одним из тех восьми человек, кто вышел в 1968 г. на Красную площадь в знак протеста против ввода советских войск в Чехословакию. Сама Маша уехала из СССР за несколько лет до этого. В Лондоне она поддерживала связь с диссидентами в изгнании, которые, как и лорд Бетелл, пытались организовать сопротивление советскому вторжению в Афганистан.

Не предупреждая руководство BBC, Маша взяла три дня отпуска и полетела в Исламабад. Прилетев на место, она провела ночь в резиденции британского посла. Хрупкая молодая женщина сильно нервничала. Бетелл предупредил ее, что сбежавшие солдаты были наркоманами, а ей никогда не приходилось иметь дела ни с чем подобным.

Посол вручил ей бутылку водки и попытался приободрить: «Эти парни не видели алкоголь много месяцев. Им понравится!» Затем Слоним отвезли в аэропорт, куда вскоре подъехал микроавтобус и из него вылезли двое тощих парней – Олег Хлань и Игорь Рыков.

Маша никогда не видела наркоманов в ломке, и в самолете по пути в Лондон не понимала, что творится с ее подопечными, – парни непрерывно стонали, они бесцельно бродили по салону и так надоели стюарду, что он пригрозил высадить их на пересадке в Дамаске. Маша отдала им бутылку водки: те ее мгновенно выпили, но это мало помогло. Когда самолет наконец-то приземлился, парни едва держались на ногах.

В Лондоне Бетелл нашел для них безопасное жилище, но ребята не могли справиться с ломкой. Олег и Игорь требовали вернуть их в Пешавар или передать в советское посольство, где им, по крайней мере, дадут водки. Когда Маша обнаружила, что они выпили все лосьоны для бритья, которые нашли в доме, она позвонила психиатру. Тот категорически запретил давать алкоголь. На рассвете Маша посадила парней в машину и отвезла в частную клинику. Там каждую ночь Олега преследовали летающие отрубленные головы, от которых он прятался под кроватью.

Молодые люди провели в клинике почти месяц. После выписки их состояние почти не улучшилось; никто не знал, что с ними делать. Маша поселила их у себя дома, где они жили в ожидании своего часа икс[164]. Этот час настал в конце июня.

27 июня лорд Бетелл организовал в Лондоне пресс-конференцию «Советские перебежчики на Запад рассказывают свою историю». Бетелл сам вел мероприятие, на котором представил журналистам Рыкова и Хланя. Бледные и исхудавшие, в голубых джинсах и пиджаках из светлого жатого ситца, они рассказывали о действиях советских войск в Афганистане, в том числе о массовой расправе над мирными жителями одной афганской деревни. Хотя их рассказ был всего лишь пересказом слухов – ни один из парней не видел случившегося своими глазами, – их появление произвело впечатление на журналистов. Впервые западная общественность увидела и услышала людей, дезертировавших из Советской армии, и пресс-конференция широко освещалась мировыми СМИ, включая International Herald Tribune[165]. Маша на нее не пришла. Ее начальство в BBC ничего не знало о ее роли в этой истории, и Маша не хотела огласки.

Внимание прессы окрылило Бетелла: эта пресс-конференция много значила для него. Он много лет критиковал западные правительства за то, как они отнеслись к русским военнопленным после Второй мировой войны, согласившись выдать их советским властям – фактически на расправу. Теперь он мог что-то сделать сам, и он не был один. Открывая пресс-конференцию, Бетелл назвал себя представителем международной организации «Интернационал сопротивления».

На следующий день после пресс-конференции номер Tribune со статьей о двух советских перебежчиках попался на глаза американскому бизнесмену в Париже Берту Джолису. Когда Джолис дочитал до абзаца, что мероприятие было «организовано лордом Бетеллом и организацией „Интернационал сопротивления“, поддерживающей афганских повстанцев», он заинтересовался всерьез.