Свой среди своих (СИ)

- Тебе тоже понравится, - хмыкнул Торин, подхватил его и уложил под себя, ущипнул за сосок, - будешь таким чувствительным… Молоко начнет брызгать.

- Ооо, - только и выдохнул Бильбо, невольно обхватывая его ногами, все же Торин здорово возбуждал.

- Хотя ты и сейчас очень чувствительный. Мне по вкусу твое тело, - хрипло выдохнул Торин, входя в него. - Вот дурную голову я бы тебе оторвал. Раздавил бы своими руками. Расколол бы о камни.

Бильбо вскрикнул и замер. Хоть смазки и натекло прилично, а все равно Торин двигался медленно, приподнимаясь на локтях, чтоб не давить на хоббита. Чувствуя приближающийся оргазм, Бильбо дрожал, кусал Торина за плечо и с ужасом думал о том, что будет, если уйти от него. Что вот этого больше не будет, нельзя будет почувствовать Торина над собой и в себе, нельзя будет прикоснуться к нему и обнять, стиснуть его шею и погладить по щеке. Нельзя будет вот так вскрикивать и тяжело вздыхать под ним, и царапать его плечо, чувствуя горячее семя, наполняющее тело. И это пульсирующее ощущение наполненности изнутри…

- Торин! - вскрикнул Бильбо, ахнул, укусив себя за губу - и почувствовал, как Торин приподнялся, натягивая на них одеяло. Было прохладно, и Бильбо прижался к нему вплотную, все еще вздрагивая и шумно дыша. Торин обнял его.

- У тебя кровь… - отстраненно сказал Бильбо, заметив, наконец, подсохшие багровые полоски на своем теле и его ладони.

- Поцарапался. Пустяки.

- Дай посмотрю.

Торин глухо рыкнул, но позволил рассмотреть. В мякоти ладони засел небольшой осколок стекла.

- Надо вынуть, иначе нарывать начнет, - сказал Бильбо.

- Завтра выну. Спи, живо.

Не слушаясь приказа, Бильбо прикоснулся губами к его ладони и принялся медленно и осторожно высасывать осколок. Подхватил за краешек зубами, надеясь не превратить его в стеклянное крошево, и вынул, сплюнул в угол. Осторожно зализал ранку, чувствуя его кровь на вкус. Торин тихо дышал и ничего не говорил.

Бильбо лежал, разглядывая его. Ждал, пока Торин заснет. Жаль, что так вышло, безумно жаль. Бильбо не знал, что это заденет Торина так сильно. Не только его порочную страсть к камню, но его гордость, самолюбие. Его доверие к партнеру.

Это было не лучшим решением. Теперь Бильбо понимал это, но назад ничего не вернуть. Он обнял сонного Торина, поцеловал его в чуть приоткрытые губы. Оставаться рядом с ним было опасно. Сладко в постели, да, но слишком больно и опасно. Все равно, что жить на вулкане.

И еще эта гадкая идея с Аркенстоном.

Разве так можно?

Бильбо смотрел на трещину в стене и считал обиды.

Отношение Торина, желание причинять боль тоже говорила не в его пользу. Сначала камень был важнее, нужнее и лучше. Теперь еще какой-то дятел… или дрозд? Бильбо вспомнил умную птицу, не раз помогавшую гномам. Дрозд был хорошим, славным, но ведь выдираться из своего нижнего лишь потому, что прилетел дрозд - это уже слишком.

А ведь, судя по свиткам, рассказам и предположениям самого Бильбо, прошла лишь половина срока, и все самое страшное еще ждало вперед. И все это рядом с таким Торином? Нет, нет, это невозможно.

Он поцеловал Торина еще раз, сладко и нежно, а потом с тихим вздохом выбрался из его объятий. Вначале надел кольцо, затем – одежду, пальцы подрагивали и не слушались, в голове все спуталось.

Мир вокруг вздрогнул и поплыл, но Бильбо протер глаза, пошел осторожно к выходу. Перед рассветом стояла непроглядная темень, звезды смотрели холодно и колюче. Дрозд сидел на плече спящего Оина и поглядывал по сторонам. Глаза птицы поблескивали, как семечки.

Бильбо вздохнул, невольно поглаживая спящих гномов взглядом, а потом решительно развернулся и пошел к смотанной лестнице. Сердце громко колотилось в груди, протестовало, требовало остаться. И потерпеть гадкое обращение Торина, быть может, однажды он изменится. Но Бильбо понимал, что думать так - лишь обманывать себя. Торин не изменится уже. Торин сам сказал, что прежнего не воротишь. Он был так холоден, но все еще думал о ребенке во время любви. В груди кольнуло от жуткой мысли: что, если Торин не отпустил Бильбо только из-за возможности вернуть Аркенстон обратно? Что, если он хотел оставить ребенка себе? Вдруг Торин решит потом, что не нуждается в хоббите? И что тогда, придется уходить одному в Шир, или же… Бильбо вспомнил острый меч Торина, который он держал уверенно и умело.

В пропасть с каменных ступеней летели листья. Бильбо замер, потому что и без того нечеткий благодаря кольцу мир расплылся перед глазами еще сильнее. Да, пожалуй, Торин мог так поступить с предателем. И тогда ребенок останется один-одинешенек, ведь у Торина не будет времени.

Торин всегда занят, а подгорный король - тем более.

Бильбо решительно схватился за веревку, оттолкнулся и принялся спускаться, стараясь не глядеть вниз. Иначе печальный конец, который он себе представлял, наступит гораздо раньше, и для них обоих. Бильбо представил себе Торина, который с легким презрением переворачивает его, разбившегося о камни, а потом говорит нечто в духе: “Так будет с каждым, кто покусился на то, что принадлежит королю Эребора”.