Свой среди воров

Я не знал, что это было: продуманный комплекс движений или случайный набор, но, так или иначе, подобная манера делала его – а главное, меч – непредсказуемым. Он окружил себя стальной стеной, которую мне предстояло пробить.

И поскорее.

Я нагнулся и вытащил из сапога кинжал. Хотелось замочить его одним выпадом, но это не всегда получается. Рапирой можно убить, а можно и ранить. Но если подойти на расстояние удара ножом, то шансы отправить противника на тот свет возрастают, особенно когда тебя не видно.

Я опустил рапиру так, что острие едва не задевало пол, и пошел вперед.

Тень двигался влево, пытаясь добраться до стены. Его меч пребывал в движении, пальцы плясали. Я скользнул ближе. Еще два шага – и можно бросать кинжал.

– Ночным зрением пользуешься? – спросил он и описал мечом круг.

Я замер. Он смотрел прямо на меня. Потом отвернулся, и я осторожно выдохнул.

– Я слышал о таком, конечно, – сказал Тень, – но ни разу не сталкивался.

Капюшон качнулся.

– Если бы я только знал… я нашел бы тебе применение.

Я выпрямился со словами:

– Ты и так достаточно попользовался.

И пригнулся.

Тень немедленно ударил на голос. Отличный выпад – я почти присел, но меч свистнул буквально над головой. Он метил в корпус, не в голову: чем крупнее мишень, тем легче ее поразить.

Я сделал то же, только ударил от пола вверх, метя в ребра. Рапира уперлась во что-то твердое и… согнулась?

Металл заскрежетал о металл, и острие проехалось по тверди, вращаясь и наматывая ткань его дублета вместо того, чтобы разворотить потроха. Тень крякнул, но не упал, и крови не показалось.

Доспех. Судя по всему, кольчуга.

Сволочь!

Я надавил на рапиру, подняв гарду выше головы, и одновременно полоснул кинжалом по ноге. Наши клинки достигли цели синхронно: я черкнул кинжалом, а он ударил мечом по моей рапире. Для обоих это кончилось плохо. Я вскрыл ему ногу над сапогом, а Тень надвое расколол мой клинок. Я надеялся, что сила его удара сработает как молоток по гвоздю и вгонит мою рапиру через кольчугу, но лишь облегчил ему слом.

Будь прокляты Тень и его сталь с Черного острова!

Я отскочил, едва увернувшись от выпада вслепую, и отбежал подальше.

– Неплохо, – похвалил Тень напряженнее, чем минутой раньше. – Скажи, мне повезло родиться недоверчивым?

– Ты про доспех, что ли? – отозвался я, подкрадываясь к сумке. – Это означает только, что я буду срезать по ломтику с краев.

Я отшвырнул обломки рапиры вправо. Они со звоном покатились по полу.

Капюшон развернулся в сторону звука, потом снова ко мне. Пальцы левой руки опять заплясали, пробуя глиммер. Правую ногу Тень щадил.

– Неужели? – ответил он и принялся вновь описывать убийственные круги. – Плохи твои дела, коли ты проиграл клинок противнику, который не видит в темноте.

Я зловеще осклабился через комнату, встав на колени и роясь в сумке.

– Тебе повезло, – сказал я, берясь за рукоять меча Железного Дегана.

Я бесшумно вытащил его и встал, взвешивая клинок в руке. Сталь с Черного острова буквально запорхала в руке. Меч был слегка изогнут и чуть тяжелее привычной рапиры; таким хорошо рубить, а не колоть, но мне сойдет.

– Думаю, что обойдусь и кинжалом, чтобы разобраться с тобой, – проговорил я. – Тем более в темноте.

Улыбнувшись, я развернулся к Тени и шагнул вперед. Затем моя улыбка померкла.

Вот оно. На кончиках его пальцев вспыхнула искра, еле видная даже ночным зрением.

Я моргнул. Показалось? А если нет – заметил ли он?

Тень осторожно и вдумчиво шевелил пальцами. Меж ними зажглось и погасло призрачное сияние. Тень издал негромкий и сиплый смешок.

Он заметил.

Магия возвращалась.

Джелем не знал, насколько хватит действия свечи. Все зависит от того, как долго она горела и сколько глиммера поглотила. Чем дольше, тем лучше. Я рассчитывал на три часа, но Тень прибыл раньше, и час получился один. Очевидно, это равнялось пяти минутам без магии.

Я прыгнул, воздев меч Железа и опустив кинжал. Времени не осталось ни для кружения ради идеального выпада, ни на то, чтобы урод попотел, как заслуживал. Все свелось к простому убийству Тени прежде, чем к нему вернется магическая сила. Если ударю, то тьма на моей стороне; если нет – что ж, я видел его в деле, и шансов у меня нет.

До него оставалось три шага, когда пламя огненным цветком распустилось у него на ладони. Сердце екнуло, глаза ожгло внезапным светом, но я издал бессодержательный вопль и продолжил бег.

Тень вдруг шарахнулся не то от вопля, не то при виде меня в такой близости. И хорошо, потому что огненное щупальце прошло над левым плечом, а не попало, как он метил, в лицо. Плохо же было то, что пламя обожгло мне щеку и ухо.

Я вздрогнул и промахнулся: клинок поник и удар пришелся не в шею, а по левой ноге. Тень поймал мой меч на свой и воспользовался силой удара, чтобы поднять и развернуть свой клинок, теперь и сам готовый рубить.