Своя-чужая война

Порученец еще не успел вернуться назад, когда каре гронхеймцев стронулось с места и, постепенно наращивая скорость, под подбадривающие воинственные крики устремилось вперед. В горячке боя, из-за желания прорвать строй врага и выжить назло всем смертям, воины Гронхейма позабыли о самом главном, что делает любое войско практически непобедимым – о строе. Кто-то вырвался вперед, кто-то отстал. Кто-то упал, споткнувшись о нечаянно подвернувшийся камень, а его не стали ждать. Так или иначе, но каре развалилось.

Противник же таких оплошностей не делал. Хирд вдруг резко остановился. Щиты рыбьей чешуей стали стремительно наползать друг на друга. И уже в следующий миг довольно плотно сбитый строй уплотнился еще больше и стал похож на огромного бронированного зверя, ощетинившегося колючками-копьями во все стороны. Волна гронхеймских воинов разбилась об этого зверя, как прибой о скальный утес, оставляя на его колючках тела насквозь пронзенных бойцов. А когда выжившие отхлынули, хирд, как единый организм, вдруг вздрогнул, вздохнул, приподнимая щиты, стряхнул с себя тела самых неудачливых противников и несокрушимым катком, печатая шаг под громкое «Урх-х, Урх-х, Урх-х», покатился дальше, гоня перед собой остатки атаковавшего их отряда.

– Да они как курят нас раздавят, – раздался над лагерем голос с паническими нотками.

– В точку, – салютуя полным бокалом неизвестному оратору, вдруг ухмыльнулся зрелый воин, один из тех, кто с комфортом восседал в креслах.

– И это лучшая армия к западу от Пепелища? – презрительно сплюнул Ольд Коготь (именно он был тем самым командиром в начищенных доспехах), наблюдая, как его воины пятятся назад к лагерю.

– Или вас кто-то ввел в заблуждение по этому поводу, ваша милость? – снова заговорил острый на слово благородный, не забывая прихлебывать вино. – Или вам это приснилось сегодня ночью и вы приняли желаемое за действительное?

– Барон, – срываясь на фальцет, прокричал баронет, что недавно давал своему командующему советы и что вился рядом с ним, пытаясь угадать малейшее желание своего сюзерена, – ваша светлость, а не ваша милость. Извольте извиниться, а не то я буду вынужден призвать вас к ответу.

– Баронет, – с легкой ухмылкой покачал тот головой. – Вам не надоело лизать зад барону Тархо? Неужели не понятно, что он уже никогда не станет графом, а вы не обзаведетесь своими землями под его крылышком? Впрочем, можете продолжать это делать, скоро задница нашего командующего может оказаться на колу, и с легкостью провернуть привычную для вас процедуру станет уже не так легко.

– ЧТО-О-О? – одновременно взревели Ольд Коготь и его порученец, хватаясь за клинки.

– Они не стреляют, если ты не берешься за оружие, – снова раздался недавний голос, что вещал о курятах, прерывая зарождающийся конфликт.

– И они не добивают раненых, – вторил ему еще один. – Бьют мечами плашмя по шеломам.

Эти крики послужили спусковым механизмом всех дальнейших событий. Простые воины быстро стали сваливать в одну кучу свое оружие и дистанцироваться от своих командиров, собираясь в сторонке неорганизованной толпой. В стане благородных тоже единства не было. Они, как это и бывает чаще всего, разделились на сторонников Ольда Когтя, соратников неизвестного барона, что вступил с ним в перепалку, и остальную массу, готовую в любой момент примкнуть к наиболее сильному. Именно в этот момент и подъехал к ним Атей.

– Доброе утро, гариэры, – чуть склонив набок голову, кивнул он.

– Кому как, – раздался негромкий голос из толпы воинов, которых давно окружили гарцующие на конях «разящие» и вайрон в своей волчьей ипостаси.

– По какому праву вы напали на нас? – сделал шаг вперед командующий гронхеймцев. – И кто вы? Назовитесь.

– Ольд, – прикрыв глаза и покачав головой, проговорил его недавний оппонент, так и не выпустивший из рук бокала с вином. Но тем не менее вставший из кресла, когда подъехал князь. – Вот скажи, за какие такие заслуги наш король двигает тебя? А, понял, – хлопнул тот себя по лбу свободной рукой. – За то самое искусство, которое сейчас со всем рвением шлифует на вас баронет, – и, не обращая внимания на пунцового командира, повернулся к Призраку. – Разрешите представиться, ваша светлость, Кьям Красный, барон Кемет. – И с достоинством склонил голову.

– Ваша светлость? Ты знаешь его, Кьям? – даже не пытаясь как-то разобраться в ситуации, вызверился на него Ольд, не обращая внимания на то, что окружившие его воины уже в открытую обхохатываются над этим балаганом.

– Ты совсем дурак, Коготь? – не выдержал в свою очередь барон Кемет. – Или только притворяешься? Ты знаешь еще одного разумного на Тивалене, окруженного воинами из урукхаев, гномов, андейцев, альвов, рядом с которым вьются волки, а по правую руку стоит огромный черный зверь? Скажи, знаешь?

– Князь Сайшат, ик! – дал петуха баронет и побледнел так, что белоснежная манишка по самой последней гронхеймской моде стала почти незаметна на его тоненькой шейке.

– Вот, – указал в его сторону бокалом Кьям. – Даже наш любитель поработать языком догадался.