Своя рыба и река

Схватили мать с дочкой, что под руку попалось, ухват и кочергу, чтоб отбиться. Да какой там отбиться, со страху все из рук вываливается… Одна кошечка не испугалась, из маленькой и ласковой вдруг в злую и дикую превратилась. Кинулась она тому, который лез, на голову и давай колтуны драть не хуже тигра. Тот закричал благим матом, кое-как отбился от кошечки и обратно в ночь убежал…

Так кошечка помогла им, спасла их, может, от смерти самой. Долго они боялись спать ложиться. А его потом поймали. Через несколько месяцев. Он еще не к одним пытался залезть. Не местный оказался, пришлый бандит. А кошечке после этого стал почет и уважение.

ПЯТЬДЕСЯТ МАРОК

Приехали как-то из Германии немцы на побывку, в отпуск. Когда-то они здесь жили, потом перебрались в неметчину, немцы же. И вот захотелось им на Россию, на свои родные места посмотреть, почти все они в этом селе родились и много лет прожили.

Посмотрели на все, повздыхали, всех обошли, со всеми пообщались, чтоб сердцу была услада. Чтоб было там, в далекой стране Германии, — ведь они же еще и русские как-никак! — что вспомнить.

Получили усладу, бальзам на душу, и обратно уехали. А одной женщине, они с ней много лет бок о бок прожили, подарили за доброе соседство деньги — пятьдесят марок. А женщина эта уже старушкой стала, смотрит на пятьдесят марок и не знает, что с ними делать? Попросила она тогда соседку, которая помоложе, чтоб та сбегала, разменяла эти марки и купила ей что-нибудь сладенького. Очень ей сладенького захотелось.

Сбегала соседка, сделал все как надо, разменяла, купила ей сладенького и сдачу отдала.

Да прослышал об этом ее сын. Прибежал с невесткой и налетел на нее ястребом.

— Что это вы, мамаша, делаете? Почему вы мне-то не сказали, что вам дали пятьдесят марок?!

— Так сладенького мне, Витя, захотелось. Пенсию-то я тебе отдаю… стала оправдываться старушка.

А сын еще пуще:

— Да разве так делают, мамаша? Что я сам не смог вам сладенького купить? Просите чужих людей!

Испугалась старушка, отдала ему деньги, которые остались. Схватил он деньги.

— Вот, видите, что натворили! Была бумажка в марках, а остались — одни рубли! Что теперь делать-то прикажете?

Совсем испугалась старушка.

— Ой, грех случился, сынок…

— Грех у вас случился! — кочевряжится сын. — У вас что с головой-то, мамаша? Жди теперь, когда они еще раз приедут! — И убежал с невесткой, и попрощаться забыл, обиделся.

Села старушка у окна и вздохнула. Ой, и правда, думает, как это с деньгами-то нехорошо получилось… Почему я их, дура, сразу-то сыну не отдала?

А сын у нее — хороший, работает в районной администрации, с папкой ходит, и ко всем на «вы» обращается, культурный. И невестка тоже хорошая, порядочная, зимой ходит в кожаном пальто с воротником и песцовой шапке. У них деньги не пропадут, они деньгам цену знают.

Вот только держат старушку, мать свою, на сухом пайке. Не то что бы они это от жадности делают, а считают, что все у ней есть: и суп, и каша, и варенье. Какого ей еще сладенького? И валенки на зиму есть, и шуба, ей уж сорок лет, а она как новая. Да что тут говорить, горе со старыми людьми, за что ни возьмутся — везде у них один грех выходит.

МИТЯ МАТЮЖОК

Жил да был на свете один незлой человек, простой мужичок Митя. Сильно он поговорить любил. Другие есть — молчуны, немтыри, а он — нет, разговорчивый был. Ему хоть с человеком, хоть со скотиной, хоть с бревном ни с кем поговорить не зазорно было. И часто у него с языка вместе с обычными словами матюжки слетали…

Кого Митя не увидит, с тем и давай сначала разговаривать, а потом и обкладывать его справа-налево, правда, без злобы. Все это знали, Митю не боялись и навеличивали его Матюжок.

Собралась как-то раз Митина жена побелить в летней кухне, а то мухи ее засидели, кинулась туда-сюда известки найти, все перекопала — нет известки. Она — к Мите:

— У тебя где известка-то, черт кудлатый? — когда-то у Мити росли хорошие кудри — граблями не расчешешь, все ему завидовали и звали уважительно Митя Кудрявый. Правда, давно это было, кудрей нет и в помине.

— А я откуда знаю? — открестился Митя. — Ты же белишь! — и погладил голову, ему стало немного обидно: ишь, попрекает кудрями, была красота, а теперь нету…

— Белю-то я, а прячешь — ты! — не отступает жена.

— Ладно, не суетись, — сказал Митя, — пойду, поищу…

И пошел в сарай. Копался, копался, все перекопал — нет известки. Была в ведерке — и нету!

Вышел весь — в пуху, в паутине.

— Нету. Слышь, ядрена-матрена, не нашел. Мной не найдено!

— И где ж она может быть?

— Так… — сказал Митя после недолгих раздумий. — Значит — украли.

— Да кто украл-то? У тебя же все на замках!

— Точно, — Митя для убедительности выгреб из кармана связку с ключами и потряс ею. — У меня все надежно, как в банке. Значит, кто-то хитрый подлез… Ладно, выясним. Ты не напрягайся, я у Емельяныча возьму, у него навалом. Ему в прошлом году мешок привезли, — и двинулся к воротам…

Емельяныч — это двоюродный дядька Мити, крепкий семидесятилетний старик, самый лучший его друг-приятель и просто надежный человек. Митя десятью годами моложе его.