Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)

Санса сидела на кровати, явно не ожидавшая, что кто-то посмеет войти без приглашения. Строгое, глухое платье, рыжие волосы, собранные в тугую косу, так, как делала их мать, бледное лицо и…

Все слова, которые заготовила Арья, вылетели у неё из головы, разбившись о рубец, пробороздивший белую кожу. Красноватый, цвета плохо прожаренного мяса, казалось, он сочился кровью, хотя это было невозможно. Уродливо бугрившиеся мышцы ломали привычную линию белой шеи, которой когда-то так восхищалась их мать, и завидовали те, которым не повезло родиться красавицами.

Не сдержавшись, Арья на мгновение прикрыла глаза — настолько всё это было неприятно. Она привыкла к ранам и никогда не испытывала отвращения при виде истерзанной человеческой плоти, но сейчас к её горлу подкатил ком. Всё это было так … неправильно. Так … противоестественно. Только мужчин украшают шрамы, а женщин они уродуют. Да и вряд ли какой мужчина захочет хвастаться таки́м шрамом.

Повернувшись всем корпусом, Санса потянулась за платком, разложенным на кровати:

— Что стоишь, проходи!

— Санса, я.., — Арья не знала, что сказать. Только молча стояла и смотрела, как тонкие, бледные руки сестры аккуратно сворачивали платок, выравнивая складки.

Всё, всё в этой комнате казалось Арье дурным, нелепым сном — и льющийся из окна свет, внезапно показавшегося среди облаков солнца, и расшитое розочками одеяло, подушки, балдахин. И мебель, не в пример изящная, совсем не такая, какая была в их с Тайвином покоях. И сестра с её страшной шеей и застывшим, мёртвым взглядом. Отвернувшись, Арья уставилась в окно.

— Можешь смотреть. Или даже так я внушаю тебе отвращение? — раздалось у неё за спиной.

Резко обернувшись, Арья наткнулась на пустой синий взгляд сестры, в котором где-то в самой глубине плескалась ярость.

— Нет, как ты можешь так говорить?! — тут же возразила Арья, со стыдом понимая, что после того, как уродливый шрам оказался полностью закрыт платком, смотреть на Сансу ей стало гораздо проще. — Я хотела встретиться ещё вчера, но ты отказалась!

— Вам надо было отдохнуть с дороги. Тебе и твоему … мужу.

— Да, но я вовсе не устала, я.., — Арья осеклась на полуслове, заметив, что Санса смотрит на её живот. Руки сами собой потянулись к нему, словно закрывая от неведомой угрозы.

Губы сестры дрогнули и сжались в узкую полоску. Поспешно встав, Санса подошла к креслу, в котором всё ещё лежало рукоделие.

Тонкие пальцы, нервно бравшие клубок за клубком и отправлявшие их в корзину, едва заметно подрагивали. Жёлтый, зелёный, красный — мотки один за другим исчезали за плетёными стенками. Ни говоря, ни слова, сестра наводила порядок, словно сейчас не было ничего важнее разноцветных ниток, раскатившихся по креслу. Её спина и плечи были напряжены. Как и шея. Только руки лихорадочно перемещались — туда-сюда, туда-сюда. Нервно, дёргано, словно неопытный кукловод водил ими, да никак не мог справиться с непослушными верёвочками.

На десятом, бирюзовом, совсем как морские волны, клубке, руки сестры успокоились и обрели привычную плавность движений. Не прекращая раскладывать нитки по цветам, она продолжила прерванный разговор:

— Я рада за вас с лордом Тайвином. Вы поженились?

— Да.

— Где?

— В Винтерфелле.

— И мама не была против? — повернувшись к ней, Санса даже не пыталась скрыть удивление.

— Не-е-т.., — протянула Арья. Сестре вовсе незачем было знать о поспешной церемонии, на которую леди Кейтилин пошла лишь бы соблюсти приличия. Внезапно, вспомнив о самом важном, Арья радостно улыбнулась и сообщила: — Ты знаешь, Бран — жив! И Рикон, скорее всего, — тоже!

— Правда?! — улыбнувшись в ответ, Санса села на стул, прижав руки к груди. С головой, слегка повернутой на бок, она была похожа на сломанную куклу, которую пытались починить, да вышло плохо…

В дверь постучали.

— Леди Санса, леди Арья, вас просят спуститься! — раздался знакомый голос оруженосца Тайвина.

— Идём, — тихо произнесла Арья, заметив, как вмиг потускнели глаза сестры, а на лицо набежала тень. Идя сюда, она рассчитывала узнать, что произошло с Сансой, и чем она обязана Псу, раз так стремится проводить его в последний путь, но желание задавать вопросы отпало, как только Арья увидела её уродливый шрам.

Во дворе было немноголюдно — с десяток гвардейцев в алых плащах, да пять рыцарей с Запада. Тайвин и Джейме тоже были там. С удивлением Арья узнала Бриенну Тарт, одиноко стоявшую в стороне.

Особых речей никто не произносил. Тело Клигана накрыли жёлтым плащом с гончей, и возница тронул поводья. Глядя, как скорбный кортеж из повозки и десяти всадников, ожидавших снаружи, выехал за ворота, Арья подумала, что никогда ей ещё не доводилось присутствовать на столь странной церемонии прощания. При жизни она ни разу не слышала, чтобы хоть кто-то сказал доброе слово о покойном, а сейчас печальная тень легла чуть ли не на каждое чело. А, может, просто люди устали от войны? И каждый сейчас вспомнил о тех, кто был ему когда-то дорог?