Своими глазами(СИ)

Она распоряжалась, как натянуть на колышках матерчатый навес, вертела настоящие песочные часы, выгоняя по ним нас на солнцепёк или загоняя обратно. Колья мы находили там же, из подручного материала, и ставили, приваливая их основания пирамидками из крупной гальки. Было это, разумеется в самом начале, когда мы располагались и купались еще на ближнем бережку, усыпанном гладкими обкатанными камнями. Несколько позже, по советам более опытных купальщиков, мы стали ходить по берегу дальше, туда, где к морю подступали слоистые скалы, спускавшиеся и уходящие под воду длинными каменными языками. В результате получалось, что и берег, и дно сама природа вымостила своеобразными плитами не хуже бетона или асфальта. И даже лучше, поскольку плиты эти были гладкие, словно отполированные. Одна беда, под водой они покрывались тонким слоем микроводорослей, на которых можно было легко поскользнуться и хорошенько ляпнуться на задницу. Впрочем, этот зеленый слой быстро стирался подошвами купающихся.

На скалах, конечно, колышки для навеса не поставишь, но мы к тому времени акклиматизацию уже завершили. Все, кроме Ивана Ивановича, который откровенным образом игнорировал советы Риммы Федоровны и настойчивые уговоры дочери - Тамары Ивановны. Никаких сидений под навесом! Не за тем мы приехали на Юг! В результате кожа с его плеч, боков и вообще всего тела облезала дважды, но все-таки Иван Иванович своего добился. Он стал чернющий и даже с синевой, не хуже настоящего негра. "Зато есть теперь, что показать в бане!" - говорил довольный Иван Иванович.

Какая-то своя метода была и у Тамары Михайловны, которая открыто не высказывалась, но поглядывала снисходительно на песочные Риммины часики. Насколько я помню, главным пунктом, помимо прочего, у них было расхождение по режиму. Дескать, днем на море вообще нечего делать, ходить туда нужно очень ранним утром и поздним вечером. Дело закончилось компромиссом - обедать мы отправлялись всей компанией ( так как обед на нас всех готовила хозяйка Мария), но с утра к морю Тамара Михайловна уходила значительно раньше других. Не помню, каким образом, но было решено, что с ней же буду уходить и я.

И вот теперь по утрам Олежка (или Алька, как мы его попозже стали между собой называть) бесцеремонно теребил меня за руку, хочешь - не хочешь, приходилось подниматься ни свет ни заря. Впрочем, неверно сказать, что я от этого шибко расстраивался - раннее купание на море искупало всё. Ведь я к этому времени уже выучился нырять и плавать. В противном случае, Тамара Михайловна, вероятно, не рискнула бы меня брать.

Плавать, к слову сказать, в этот приезд учились мы все - и я, и девчонки. Они, конечно, под пристальным присмотром взрослых, я - чуть в сторонке. Для такого важного дела заранее запасли кучу вспомогательных принадлежностей, разные надувные круги, поплавки, колбаски. Я старался больше других, умение плавать стало уже на тот момент вопросом чести. Все мои друзья по школе, и Андрей, и Олег, и Витька плавать умели года уж по два, не меньше, и не просто так, а по-настоящему. По крайней мере, Клязьму любой из них спокойно переплывал.

Совершенно не помню того долгожданного мгновения, когда я вдруг взял и поплыл самостоятельно, зато навсегда остались в памяти изнурительные уроки, которые я задавал самому себе. Прицепив к поясу поплавки, проплыть вдоль берега от одной заметки до другой. Вот это запомнилось хорошо. Утонуть или нахлебаться не боишься - поплавки держат - но как хочется махнуть на всё рукой и встать на ноги. Дно-то ведь рядом. А грести, так уже не слушаются ни руки, ни ноги, и никак не приближается тот чёртов камень, до которого надо обязательно дотянуть. Но научиться плавать, перестать быть посмешищем, хочется еще больше.

Впрочем, дело завершилось в считанные дни. И плавание стало отрадой и огромным удовольствием. Особенно под водой, да еще с открытыми глазами, среди прозрачной воды и колышущихся водорослей. Только к концу месяца, и по настоятельному требованию мамы, я перестал открывать под водою глаза, но с тех пор так и повелось в жизни. Если нырять, то только вслепую, а разглядывать что-либо на дне реки или моря - исключительно в маске. Кончилась дерзость и отвага первооткрывателя.

Выучились плавать и Галя с Викой, правда, только по-собачьи. Но Римма Федоровна, их главная вдохновительница на большем и не настаивала. Для их возраста и такого было вполне достаточно. Наоборот, взрослых умилял и забавлял подобный стиль, а тем более в исполнении таких малявок. Они сами, правда, считали себя вполне большими и плавающими прекрасно.

Я уже говорил, как мне нравилось раннее море и первый заплыв. Тихо, торжественно, еще на берегу почти никого нет, прозрачная, невзбаламученная вода, чуточные спокойные волны. Но не успеешь оглянуться, разок искупаться, как уже тянутся люди, а там глядишь и наши подошли. Начинается плеск, беготня, и вот уж мать зовет завтракать.