Swvswh40k(СИ)

- Леди-губернатор, будьте любезны, прикончите эту падаль, - приказал Максимилиан.

- Как вам будет угодно, милорд, - с трудом ответила Туа, чувствуя, что в этот раз нажать на спуск ей уже будет легче. - Но я безоружна. Вы позволите взять пистолет?

- Пистолет? Как грубо... - скривила носик герцогиня, давая знак своей телохранительнице. - Сехмет, дай леди-губернатору более подходящее оружие.

Та самая женщина с двумя мечами за спиной вышла вперёд и протянула бывшему премьер-министру аккуратный кинжал в ножнах. Судя по её хмурому взгляду, она явно была не в духе из-за того, что не успела прийти на помощь своей госпоже, когда та подверглась нападению, а потому не проронила ни звука.

Все собравшиеся с интересом наблюдали за происходящим, словно для них подобные зрелища были в порядке вещей. Но для самой леди-губернатора подобный поворот событий был просто шокирующим. Она никогда в жизни не использовала нож ни для чего более жестокого, чем нарезка отбивной, которую подавали в столовой Имперского Центра для старшего гражданского персонала. А теперь ей предлагали зарезать живого человека. Право слово, с пистолетом всё было гораздо проще. Но Макет понимала, что только убив посланницу Императора Палпатина, именно таким образом она докажет свою верность новой власти, культуре и обычаям. В противном случае её прикончат этим же самым ножом. А потому она взяла это необычно тяжёлое оружие, и на негнущихся ногах двинулась в сторону назначенной жертвы.

Медицина чужаков действительно творила чудеса, и стараниями механического чудовища в алой робе спецагент Болтар всё ещё была жива, несмотря на смертельную рану. Как такое вообще было возможно без сложнейших систем жизнеобеспечения и искусственных органов, оставалось загадкой. Конечно, премьер-министр слышала о том, что некоторых, очень редких случаях удавалось вернуть к жизни даже после более серьёзных ран. Но чтобы это делалось вот так, чуть ли не походя....

Однако публика ждёт. Вся эта разношёрстная толпа чуждых этой галактике людей, вооружённых до зубов, не отрываясь следила за оказавшейся такой одинокой девушкой, в ожидании развязки затянувшейся драмы. Их молчание не могло скрыть буквально висевшую в воздухе жажду крови. По большому счёту, им было всё равно, чья кровь будет пролита на пол ангара. И от понимания того, что вся эта ощетинившаяся мечами, топорами, кинжалами и пистолетами толпа готова наброситься на неё и разорвать в клочья, Туа не знала, куда деться.

Подойдя ближе к назначенной епископом жертве, она машинально вынула оружие из ножен. Отполированный до зеркального блеска узкий обоюдоострый клинок чёрной как сама бездна космоса стали казался необычайно тяжёлым для своих размеров. Глядя на свое отражение на грани лезвия, леди-губернатор даже поймала себя на мысли о том, что могла бы прекратить весь этот кошмар одним движением руки. Всего один быстрый удар в сердце, и её больше не будут терзать ни бывшие хозяева, ни новые. Но уже в следующий миг она поняла, что не способна сделать это. У неё просто не хватило бы духу совершить самоубийство.

- Будь ты проклята, тварь, - прошептала спецагент Болтар, которая всё это время была в сознании, но из-за кровопотери ослабела настолько, что не могла пошевелиться.

Вновь обострившийся инстинкт самосохранения подсказал требуемое действие, а очередное оскорбление окончательно склонило чашу весов в пользу желания выжить ценой смерти этой самовлюблённой суки, которая и так бы сдохла. Измученные затянувшейся пыткой ноги больше не слушались Макет, и попытка нагнуться окончилась неуклюжим падением. Рухнув на свою жертву, она без затей ударила её в грудь. А потом ещё раз. И ещё. И ещё. И ещё. Движимая каким-то первобытным, почти животным порывом, она снова и снова вонзала клинок в уже мёртвое тело, с утробным рыком превращая его в кровавое месиво.

- Не. Тебе. Судить. Меня. Сука! - в ярости кричала Туа уже бездыханному врагу, осыпая его ударами.

Остановившись, чтобы хоть немного отдышаться, она с ужасом обнаружила перед собой женщину, грудная клетка которой представляла из себя сплошное кровавое месиво из изрубленных костей и изрезанной плоти. И от осознания того, что столь ужасное деяние совершил не кто-нибудь, а она сама, собственными руками, ей стало по-настоящему страшно. Выскользнувший из ослабевших пальцев кинжал жалобно звякнул от удара об пол, а сама она, перепачканная ещё свежей кровью, безвольно повалилась на пол рядом с убитой ею женщиной и зарыдала, закрыв лицо руками. Плакала, не стыдясь ни хозяина, ни его гостей, ни кого бы то ни было во всей вселенной. Плакала по той самой Макет Туа, которая только что умерла. Потому что она была слишком добра и наивна, чтобы так зверски убить человека. Её больше не страшила толпа окружавших её людей, но больше всего на свете её пугало то, что она превращалась в одну из них. В бессердечную убийцу, которой чуждо слово сострадание.

- Ну что? - донёсся откуда-то издали переведённый сервочерепом голос Максимилиана. - Теперь вы довольны, миледи? Епископ?