Сыграем с огнем? (СИ)

Смущение отступило совершенно внезапно, и на нее снизошло предельное спокойствие.

Все, как должно быть.

Помедлив, она сняла нагревающееся кольцо, отложила: Феофил ожидаемо не одобрял ее присутствия здесь. Закончив раскладывать бумаги, Бейбарсов достал из шкафа бутыль вина и два бокала; протянув один Тане, устроился рядом. Глеб не торопился — заговорил он, только когда они наполнили емкости во второй раз.

— Тебе будет сложно объяснить все Ургу, — наконец, сообщил он.

Его пальцы касались ее щеки, скользили вниз по шее. Расстояния между ними практически не было…

— Разве?

— Ты любишь страдать муками выбора, — усмехнулся Глеб.

Драконболистка покачала головой.

— Никакого выбора нет. Я объяснилась с ним.

— Рад это слышать, Таня.

Зачем оттягивать?

Допив вино одним глотком, Глеб отставил кусок дутого стекла в сторону. Таня поспешила повторить за ним — и, подняв глаза, утонула в черных, ничего не отражающих, очах.

Склонившись, он целовал ее — так долго, что девушка почти забыла, как дышать… Поцелуи некромага никогда не забываются.

— Ты безумно красивая, Гроттер, — шепнул он ей на ухо — перед тем, как вновь коснуться губами ее шеи и голых плеч.

Молния на платье, проходившая по спине, вскоре оказалась расстегнутой; ткань послушно скользнула вниз, к поясу, обнажая небольшую грудь. Бейбарсов отстранился — казалось, он смотрел и не мог наесться зрелищем.

Кому она врала все это время, отрицая чувства к некромагу? И почему не пришла раньше?

Гроттер сама расстегнула его рубашку. Глеб внимательно следил за ее действиями — а затем скинул одеяние на пол.

Теперь Таня сидела у него на коленях, а он, не торопясь, ласкал стройный тонкий стан. Спешить было некуда.

Рыжеволосая драконболистка выгнулась, подставляя себя под лобзания-полуукусы, дразнящие и страстные, вызывающие дрожь во всем теле.

В какой-то момент — когда именно, Таня упустила — они переместились на кровать.

Спущенное к талии платье, деталь нижнего белья, его брюки — все это было лишним.

— Я…

— Не стоит, Гроттер. Ничего не говори. Повторяю: я всегда любил только тебя — и буду любить вечно…

Еще вчера Гроттер покраснела бы от мысли о том, что сейчас делал с ней этот мужчина, стыдилась своих эмоций, собственного вожделения — но теперь все было… естественным.

Поцелуи, эти бесконечные, сводящие с ума поцелуи!

Страсть. Нежность. Любовь. Нетерпение. Торжество обладания…

Она таяла в его руках. Каким же преступлением по отношению к ним обоим было отказывать себе в Этом…

— Ты проиграла, — тихо сказал ей некромаг.

Скорее, сдалась на милость победителя. Но это желанный проигрыш.

Резкое движение бедрами, еле слышный вскрик, испачканные простыни — и чувство долгожданного блаженного единства.

Кажется, ей было больно — но именно эта боль делала происходящее настоящим, реальным. Именно она показывала истинную ценность происходящего, подводила итог этой длинной игры.

— Я тебя… люблю.

Слова Тани заставили Глеба ускориться; его объятия становились все менее нежными — с каждым толчком сильнее пробуждались животная страсть и ненасытная жадность. И, глядя в мутные глаза, некромаг прекратил сдерживаться. Позволил себе любить так, как любит некромаг.

Он что-то ответил ей — проникая так глубоко, как только мог… Он ждал слишком долго, чтобы церемониться и дальше.

В воздухе звучала их общая фраза.

…Вечно.

Комментарий к 19. Я всегда любил только тебя, Гроттер Завершающие части 22 января. Спасибо, что читаете)

====== 20. Вызов ======

— Ты вообще собираешься выпускать меня из кровати? — покраснев, поинтересовалась Таня.

Они занимались любовью до самого рассвета — а потом был долгий сон. День объявил себе достаточно неожиданно: солнечные лучи заглянули в спальню, осветили сплетенные в тесном объятии тела и недвусмысленно намекнули, что пора уже просыпаться.

— А ты снова не сбежишь? — усмехнувшись, ответил вопросом на вопрос некромаг.

Ответ ему не особо и требовался.

Хмыкнув, Таня встала и направилась в ванную — его: возвращаться в свою комнату она пока не планировала. У двери она остановилась, выжидательно посмотрев на Глеба.

— Мы многое упустили за эти пять лет. И тогда… недавно… не закончили.

Ее голос звучал смущенно и неуверенно.

— Если бы не эти пять лет, в происходящем стало меньше ценности, — ответил Бейбарсов, — но ты права.

Следовало наверстать упущенное: некромаг направился за ней. Они, и вправду, многое не закончили — и не только в ванной…

— Глеб! Ты же декан Темных… Твои обязанности…

— Воскресенье. Могу позволить себе отдых, Гроттер.

Они уже полчаса как вернулись в постель. Дорвавшийся до желанного счастья некромаг все никак не мог насытиться возможностью свободно «лапать» предмет долгих воздыханий… Прервали их на самом интересном месте, скромным стуком в дверь. Вздохнув, Глеб натянул джинсы и направился открывать: обязанности декана никто не отменял. Случись что — разбираться ему…

На пороге стояли Склепова, Ягун и Ург. Телеведущая с интересом уставилась на идеальный, без капли жиринки, некромажий торс — и потому воцарившееся неловкое молчание пришлось прерывать полубогу.