Сыграем в любовь (СИ)

Прибежала Жанна со стаканом воды, Филипп сделал несколько глотков, а потом вдруг перед его глазами всё закружилось, грудь словно огнём обожгло и ему вдруг сделалось невыносимо страшно, что именно сейчас, когда перед ним предстала его потерянная дочь, которую он столько времени считал погибшей, он умрёт, так и не осознав до конца этого чуда.

— Господи, — его посиневшие губы едва шевелились.

Как в тумане, он слышал отчаянный голос Арины.

— Папа! Папа, не уходи! Марк! Скорую быстро! Жанка! Аптечку! Нитроглицерин есть? Вы как тут живёте вообще?!!!

А потом нежный, пока не знакомый, но уже такой родной голосок:

— Положите его на пол. Подушку под голову.

И вокруг Филиппа сгустилась тьма.

— Папочка… Смотрите, он приходит в себя!

Сквозь сомкнутые веки Филипп видел свет. Он попытался приоткрыть глаза. Никогда не думал, что это так тяжело. Над ним склонились две совершенно одинаковые головки. Постепенно к Филиппу начала возвращаться память. Губы его зашевелились. Он силился что-то сказать, но слова не шли с его уст.

— Так, девочки, выходим, — чей-то строгий голос прогнал его ангелов. — Нам нужно работать.

Девушки вышли в коридор, боясь поверить, что всё обошлось. Сердечный приступ у отца поверг обеих в ужас. Кристина вообще считала себя виновницей всего.

— У него больное сердце? Разве можно было тогда так сразу? Какая я дура!

— Крис, не переживай, пожалуйста, — уговаривала сестру Арина. — Папа никогда ни на что не жаловался. Кто мог знать, что такое произойдёт?

Кристина упала на металлическую скамью и закрыла лицо руками.

— Если бы он умер, я бы не пережила. Только обрести родного отца, и вдруг такое!

Арина бережно обняла её за плечи.

— Теперь всё будет хорошо. Мы вместе. Сейчас он окрепнет, осознает ситуацию, мы потихоньку введём его в курс дела. Главное, врачи успели вовремя. А ты-то вообще героиня, — к ней вернулась способность улыбаться, — Кто тебя так мастерски научил делать массаж сердца?

Кристина отняла ладони от лица, и губы её чуть дрогнули.

— В школе на ОБЖ.

Арина изумлённо вылупила глаза.

— Я думала, ты курсы какие-то заканчивала.

Кристина только развела руками, а Арина, поражённая до глубины души, только покачала головой.

— Кто бы мог подумать, что этот бесполезный предмет, который все прогуливали, спасёт человеку жизнь…

Филипп вернулся домой как будто обновлённый. Его дочери часто навещали его в больнице, и он успел узнать от них всю историю Кристины. Жанна была совсем малюткой, когда случился пожар, и ещё одна старшая сестра была для неё практически чужой. Только необычная ситуация вызывала жгучий интерес, и она то и дело одолевала Кристину вопросами, главным образом, об её амнезии и внезапном возвращении памяти.

— Я просто обязан выразить благодарность людям, которые тебя воспитали, — сказал он как-то Кристине. — Они, кстати, знают, что мы встретились?

Кристина смущённо покачала головой.

— Я боюсь им говорить. Особенно после того, как на тебя подействовала эта новость. У мамы в последнее время давление скачет, папа много работает. Не до меня им.

Филипп взял её за руку.

— Познакомь меня с ними. Понимаю, что то, что они для тебя сделали, невозможно измерить никакими деньгами. Но что я могу сделать ещё?

…Филипп приехал по адресу, по старинке написанному рукой Кристины на листке бумаги, и вздохнул. Обычный спальный район, наполненный панельными пятиэтажками, однотипными детскими площадками во дворах, мамочками с колясками на дорожках и бабушками возле подъездов. Филипп никогда не гнался за достатком, но, вспоминая свой дом в Козьем Доле, жалел, что дочь выросла в столь унылой обстановке. А могла ведь вместе с Аринкой бегать по лесам, купаться в озере, пить парное молоко от соседской коровки и кушать горячий монастырский хлеб. Поэтому она и такая бледненькая по сравнению с Аришкой. С трудом найдя место для парковки в тесном дворе, Филипп подошёл к подъезду и набрал номер квартиры.

— Кто там? — послышался весёлый голос Кристины.

— Это я.

— Заходи, — почти шёпотом сказала она.

Боится. Ещё бы. Он чуть Богу душу не отдал, обретя дочь, а тот человек вот-вот может её потерять. Хотя Филипп явился с миром. Да не просто с миром — с решимостью взять эту семью под свою опеку, окружить их заботой, обеспечить всем, чем можно, за то, что сберегли его потерянную дочурку.

Дверь ему открыла Кристина.

— Тиночка, кто там? — послышался мужской голос, и почти сразу же за её спиной возник он.

Филипп не забудет этот голос никогда. Это он надрывно кричал, перекрикивая гудение огня:

— Простите!!! Я не знал! Не знал я!

Филипп нахмурился. Пётр, узнав его, побледнел. Сбывался кошмар его страшных снов. Его бывший хозяин, дом которого он поджёг по приказу Германа Думинского, явился во плоти. Для чего? Чтобы покарать?

Кристина отошла в сторону, пропуская Филиппа внутрь маленькой квартирки.

— Ну здравствуй, Петя, — произнёс он, сурово глядя на мужчину исподлобья.

— И вам не хворать, Филипп Евгеньевич.

— Значит, спас-таки мою дочку?

Пётр развёл руками.

— Ну… видимо, так…

Видя напряжённость ситуации, Кристина засуетилась.